Куджо

– Хочется дать ему в морду, – сказал Вик. – Если бы я ему врезал, мне стало бы легче.

Она улыбнулась бледной улыбкой.

– Он уехал. После ужина мы с Тэдом пошли за мороженым в «Дейри куин». Тебя все еще не было дома, и мы решили сходить прогуляться. В окне его мастерской стоит табличка «СДАЕТСЯ». Я говорила, что он беглец.

– В его письме не было ничего поэтичного, – сказал Вик. Он быстро взглянул на нее и сразу отвел глаза. Она прикоснулась к его лицу, он чуть поморщился и отстранился. Это было больнее всего. Она даже не думала, что бывает так больно. Страх и чувство вины вновь обрушились на нее очередной сокрушительной волной. Но она больше не плакала. Наверное, она еще долго не сможет заплакать. От такой шоковой травмы быстро не отойти.

– Вик, – сказала она. – Мне очень жаль. Тебе больно, и мне очень жаль.

– Когда ты с ним рассталась?

Она рассказала ему о том дне, когда Стив заявился к ним домой. Рассказала практически все, умолчав только о собственном страхе, что Стив действительно может ее изнасиловать.

– Значит, этой запиской он тебе отомстил.

Она убрала волосы со лба и кивнула. Ее лицо было бледным и тусклым. Под глазами залегли синеватые круги.

– Да, наверное.

– Пойдем спать. Уже поздно. Мы оба устали.

– Займемся любовью?

Он медленно покачал головой:

– Не сегодня.

– Хорошо.

Они подошли к лестнице вместе. Поставив ногу на первую ступеньку, Донна спросила:

– И что теперь, Вик?

Он опять покачал головой:

– Я не знаю.

– Я напишу пятьсот раз «Даю слово, что больше не буду» и все каникулы просижу дома? Мы разведемся? Никогда больше об этом не вспомним? Что? – Она не впадала в истерику, просто очень устала, и ей самой не понравилось, как прозвучал ее голос. Она совсем не хотела его повышать. Стыд был страшнее всего; стыд за то, что муж узнал об измене, и для него это был настоящий удар. Она ненавидела себя. Она ненавидела Вика, потому что он заставил ее испытать этот мучительный стыд. Потому что она не считала себя виноватой в создании тех факторов, что привели к окончательному решению – если это действительно было решение.

– Мы как-нибудь справимся, – сказал он, но она не обманывалась. Она знала, что он сейчас говорит вовсе не с ней. – А этот твой… – Он умоляюще посмотрел на нее. – Он был единственным, да?

Это был недопустимый вопрос. Вик не имел права его задавать. Она поспешила наверх, оставив его позади, потому что боялась, что если скажет хоть слово, то начнутся взаимные глупые обвинения и упреки, которые ничего не решат, а только испортят ту хрупкую честность, которую им удалось удержать.

В ту ночь они оба почти не спали. И конечно, Вик даже не вспомнил о своем обещании позвонить Джо Камберу насчет захворавшего «пинто» Донны.

* * *

Что касается самого Джо Камбера, тот сидел с Гэри Первье на одном из прогнивших шезлонгов посреди заросшей бурьяном лужайки. Они сидели под звездным небом и пили водку с вермутом из бокалов, добытых в «Макдоналдсе». В темноте поблескивали светлячки, заросли жимолости у забора наполняли душную ночь тяжелым, густым ароматом.

Куджо обычно гонялся за светлячками, иногда лаял и без конца подбегал к ним обоим, чтобы его потрепали по голове. Но сегодня он тихо лежал между ними, положив морду на лапы. Они думали, что он спит, но Куджо не спал. Просто лежал, чувствуя боль, пробирающую до костей и звенящую в голове. Ему стало трудно обдумывать свою простую собачью жизнь; что-то мешало его природным инстинктам. Ему снились необычайно живые, неприятно яркие сны. В одном из них он растерзал МАЛЬЧИКА, перегрыз ему горло и вытащил из разорванного живота горячие, дымящиеся кишки. После этого сна Куджо проснулся, дрожа и поскуливая.

Ему постоянно хотелось пить, но его почему-то пугала миска с водой, а когда он все-таки пил, вода отдавала на вкус стальной стружкой. От воды ныли зубы. Вспышки боли пронзали глаза. И теперь он лежал на траве, не интересуясь ни светлячками, ни чем-то другим. Голоса ЛЮДЕЙ были как неразборчивый гул, доносившийся откуда-то сверху. Они не значили ничего по сравнению с его собственной нарастающей мукой.

* * *

– Бостон! – сказал Гэри Первье и хохотнул. — Бостон! Что тебе делать в Бостоне, и с чего ты решил, что у меня есть бабло на разъезды? У меня полный голяк, пока не придет чек.

– А то у тебя ни хрена не припрятано, – сказал Джо, уже изрядно поддатый. – Ты потряси свой матрас, глядишь, чего и найдется.

– Ничего кроме клопов. – Гэри опять хохотнул. – Вот их-то точно с избытком. Но мне, как ты понимаешь, насрать. Ну что, еще по одной?

Джо протянул ему свой бокал. Бутылки стояли рядом с шезлонгом Гэри. Он смешал два напитка, почти не глядя, натренированной твердой рукой хронического алкаша.

– Бостон! – вновь повторил он и прищурился. – Решил малость гульнуть, да, Джой? – Гэри был единственным человеком в Касл-Роке – может быть, во всем мире, – кто мог безнаказанно называть Джо Камбера Джоем. – Типа гулять – так гулять. А я-то думал, ты нигде не бывал дальше Портсмута.

– Я бывал в Бостоне пару раз, – сказал Джо. – А ты, Пердюк, сильно не выступай, а то спущу на тебя пса.