Куджо

В кухне было пусто. Ничто не двигалось, лишь занавески слегка колыхались под ветерком, задувавшим в открытые окна. От пустых бутылок из-под водки несло застарелым спиртом. Запах противный, но все-таки лучше, чем… тот, другой. Солнечный свет лежал четкими пятнами на выцветшем вспученном линолеуме. Телефонный аппарат, когда-то белый, а теперь захватанный жирными пальцами и треснувший в паре мест после падения со стены, когда Гэри однажды по пьяни его уронил, висел на своем обычном месте.

Джо вошел в кухню и плотно закрыл за собой дверь. Подошел к окну, выглянул на задний двор и не увидел в высокой траве ничего, кроме насквозь проржавевших остовов двух машин, предшественниц нынешнего «крайслера» Гэри. Но Джо все равно закрыл оба окна.

Он подошел к телефону, обливаясь потом в душной, жаркой кухне. Телефонная книга висела рядом с аппаратом на куске соломенного жгута. Жгут проходил через дырку, пробивавшую книгу насквозь. В прошлом году Гэри сам проделал ее позаимствованным у Джо пробойником. Он был пьян в доску и кричал, что ему насрать.

Джо схватил книгу, но не удержал. Она глухо ударилась о стену. Его руки налились тяжестью. Во рту стоял кислый привкус блевоты. Он снова взял книгу и открыл так резко, что чуть не оторвал обложку. Можно было бы сразу набрать 0 или 555–1212, но Джо был в таком шоке, что совершенно об этом забыл.

Из-за свиста собственного учащенного дыхания, стука сердца в ушах и шелеста книжных страниц он не услышал слабого шума у себя за спиной: тихого скрипа подвальной двери, когда Куджо толкнул ее носом.

Он спустился в подвал после того, как загрыз Гэри Первье. Свет в кухне был слишком ярким, слепящим глаза. Свет вонзался раскаленными иглами боли прямо в его разрушающийся мозг. Дверь в подвал была приоткрыта, и Куджо спустился в благодатно прохладную темноту. Там он уснул рядом со старым армейским сундучком Гэри, а подвальная дверь закрылась от сквозняка. Закрылась, но не захлопнулась.

Стоны Джо, его рвотные хрипы, беготня по коридору туда-сюда, стук закрывающихся дверей разбудили Куджо. Стоило только проснуться, и боль вернулась. Боль и тупая, беспрерывная ярость. Теперь он стоял в темном дверном проеме за спиной Джо. Низко наклонив голову. С налитыми кровью глазами. Его густая рыжевато-коричневая шерсть свалялась от спекшейся крови и засохшей грязи. Из оскаленной пасти капала пена. Пасть уже не закрывалась, потому что язык начал распухать.

Джо наконец-то нашел Касл-Рок в телефонной книге и открыл страницу с колонкой «МУНИЦИПАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ КАСЛ-РОКА», где был рабочий номер шерифа. Уже протянул палец к наборному диску, и тут Куджо зарычал.

Внутри у Джо Камбера все оборвалось. Книга выскользнула из руки и снова глухо ударилась о стену. Джо медленно обернулся и увидел Куджо, стоящего у двери в подвал.

– Хороший пес, – хрипло прошептал Джо, пустив слюну по подбородку.

Он беспомощно обмочился в штаны, и резкий аммиачный запах ударил в нос Куджо, как пощечина. Пес прыгнул. Джо отшатнулся в сторону на ватных ногах, и Куджо врезался в стену, причем с такой силой, что пробил обои, и на пол посыпалась штукатурка. Теперь он уже не рычал и не лаял; он издавал странные хриплые звуки, которые были страшнее любого лая, любого рыка.

Джо начал пятиться к задней двери. Наткнулся на табуретку и чуть не упал. Взмахнул руками, чтобы удержать равновесие – и наверняка удержал бы, если бы Куджо не сбил его с ног. Куджо, залитая кровью машина убийства с пеной, летящей из оскаленной пасти. От пса пахло болотной гнилью.

– Отвали от меня! – закричал Джо Камбер.

Он вспомнил Гэри. Одной рукой прикрыл горло, а другой попытался оттолкнуть Куджо. Пес на миг отступил, оскалив зубы, похожие на пожелтевшие колья забора. И тут же набросился снова.

В этот раз он нацелился прямо в пах Джо Камбера.

* * *

– Эй, малыш, хочешь съездить со мной в магазин? И пообедать в «Марио»?

Тэд вскочил на ноги.

– Да! Хочу!

– Значит, едем.

Она надела джинсы и голубую рубашку и уже повесила сумку на плечо. Тэд подумал, что у него очень красивая мама. Он обрадовался, не заметив никаких следов слез у нее на лице, потому что, когда она плакала, он тоже плакал. Он знал, что так делают только малыши, но не мог удержаться.

Мама уже уселась за руль, и Тэд тоже пошел садиться на свое место, но остановился, вспомнив, что «пинто» сломался.

– Мам?

– Что? Давай, забирайся в машину.

Он испуганно отступил.

– А вдруг она крякнется?

– Кряк?..

Она удивленно уставилась на него и сердито нахмурилась. Он понял, что она совершенно забыла о том, что машина сломалась. Он ей напомнил, и она снова расстроилась. На кого она сердится, на него или на «пинто»? Тэд не знал, хотя смутное чувство вины подсказало, что все-таки на него. Но потом ее хмурые морщинки разгладились, и она улыбнулась ему одним уголком рта. Он знал эту улыбку и всегда был уверен, что она предназначается лишь для него одного. У него сразу отлегло от сердца.