Куджо

Бретт медленно выпрямился и заметил, с каким напряжением на него смотрит мама.

– Ага, запросто вздуешь, – сказал он и улыбнулся.

Так было правильно. Он увидел по маминому лицу, что сделал все правильно, и обрадовался.

* * *

В половине четвертого Донна решила позвать к Тэду няню и все-таки отвезти «пинто» Камберу. Она пыталась ему дозвониться, и трубку снова никто не брал, но она рассудила, что даже если Камбера нет дома, он наверняка скоро вернется. Может быть, еще раньше, чем она доедет… если доедет. Вик говорил, что Камбер наверняка сможет ей одолжить какую-нибудь старую развалюху, если окажется, что ремонт требует времени и «пинто» придется оставить до завтра. Собственно, это и стало решающим фактором. Но Тэда с собой брать не стоит. Если «пинто» заглохнет посреди чистого поля и ей придется ловить попутку, она как-нибудь справится. А Тэду лучше бы обойтись без таких приключений.

Однако у Тэда было свое мнение на этот счет.

Поговорив с папой по телефону, он поднялся к себе и улегся на кровать со стопкой «Маленьких золотых книжек». Минут через пятнадцать он задремал, и ему приснился сон, вроде бы совершенно обычный, но странно, почти пугающе яркий. В этом сне большой мальчик подкидывал перетянутый изолентой бейсбольный мяч и пытался попасть по нему битой. В первый раз он промахнулся. Во второй, в третий, в четвертый. На пятом ударе он все же попал по мячу… и бита, тоже заклеенная изолентой, переломилась пополам. Мальчик растерянно посмотрел на рукоятку, оставшуюся в руке (изолента свисала с нее черной змейкой), потом наклонился и поднял упавшую широкую половинку. Сердито тряхнул головой и зашвырнул обломки в высокую траву у подъездной дорожки. Затем обернулся, и Тэд разглядел, испытывая одновременно восторг и ужас, что этот мальчик – он сам, только старше, лет десяти или одиннадцати. Да, точно он. Тэд был в этом уверен.

Потом мальчик исчез, и все затянул плотный серый туман. В нем слышались только два звука: скрип качелей… и едва различимое вдалеке кряканье уток. У Тэда возникло пугающее ощущение, что ему нечем дышать, что он сейчас задохнется в этой серой мгле. Из тумана вышел человек… человек в черном блестящем дождевике, со знаком «СТОП» в одной руке. Он улыбался, его глаза блестели, как две серебряные монеты. Он поднял руку и указал пальцем на Тэда, и Тэд с ужасом понял, что это не человеческая рука, а просто голая кость, и лицо, скрытое под блестящим черным капюшоном, – совсем не лицо. Это череп. Это…

Он резко дернулся и проснулся, весь в липком поту. Причем он вспотел вовсе не потому, что в комнате было душно и жарко, почти как в духовке. Он приподнялся, опершись на локти, и попытался восстановить сбившееся дыхание.

С-к-р-р-р.

Дверца шкафа приоткрылась сама собой. И там, в темноте, Тэд увидел кого-то страшного. Он тут же вскочил и пулей вылетел в коридор. Он смотрел только пару секунд, но успел разглядеть, что это был не человек в блестящем черном дождевике. Не Фрэнк Додд, убивавший женщин. Это был кто-то другой. Кто-то с красными, как кровавый закат, глазами.

Но о таком не расскажешь маме. Поэтому он стал рассказывать о Дебби, которую родители приглашали с ним посидеть, когда им надо было уйти.

Он не хотел оставаться с Дебби. Дебби с ним не играет, вечно слушает музыку громко-громко и т. д., и т. п. Убедившись, что на маму не действуют эти доводы, он трагическим голосом сообщил, что Дебби может его застрелить. Донна не смогла удержаться от смеха при мысли, что пятнадцатилетняя близорукая Дебби Геринджер может кого-нибудь застрелить. Тэд горько расплакался и убежал в гостиную. Он и вправду боялся, что Дебби не справится с чудовищем, если оно все-таки выйдет из шкафа. Если мама не вернется до темноты, чудовище запросто может выйти. Может быть, человек в черном плаще. Может быть, зверь.

Донна пошла следом за ним, мысленно ругая себя за смех. Как можно быть такой черствой?! Малыш грустит и скучает по папе, который уехал на много дней. Он не хочет, чтобы мама тоже куда-то уехала, пусть даже на пару часов. И…

Может быть, он почувствовал, что у нас с Виком что-то неладно? Может быть, даже что-то услышал?..

Нет, она так не думала. Так нельзя было думать. Он просто расстроился, что нарушен привычный домашний уклад.

Дверь в гостиную была закрыта. Донна взялась за дверную ручку, секунду помедлила и тихонечко постучала. Тэд не ответил. Она постучала еще раз и, не дождавшись ответа, все же открыла дверь и вошла в комнату. Тэд лежал лицом вниз на диване, спрятав голову под подушку. Так он вел себя только в тех случаях, когда был очень серьезно обижен.

– Тэд?