Куджо

Он затушил сигарету в пепельнице, врезанной в подлокотник кресла. Он действительно выглядел нездоровым; Вику очень не нравился желтоватый оттенок его лица. Назовем это военным психозом, боевым посттравматическим расстройством, но все мы знаем, что это такое. Мы знаем, что значит бояться до тошноты, когда тебя загоняют в крысиную нору. Когда ты глядишь в темноту и видишь чудовище, пришедшее тебя сожрать.

– Я пытался себя убедить, – сказал Роджер, вынимая из пачки еще одну сигарету, – что все не так плохо, как кажется. Что там что-то есть. Понимаешь? Хоть что-то. Но суммарный эффект от всех этих сюжетов… это как Джимми Картер, объявляющий на всю страну: «Я никогда вам не совру». – Он закурил, сморщился и затушил сигарету в пепельнице после первой затяжки. – Неудивительно, что Джордж Карлин, Стив Мартин и вся прочая комедийная братия так за него ухватились. Теперь-то я вижу, сколько в нем лицемерия… – Его голос как-то подозрительно дрогнул. Он закрыл рот так резко, что щелкнули зубы.

– У меня есть идея, – тихо произнес Вик.

– Да, ты говорил в самолете. – Роджер без особой надежды посмотрел на него. – Так что за идея?

– Я думаю, нужно сделать еще один ролик с профессором Шарпом, – сказал Вик. – Надо будет уговорить старика. Не сынулю. Именно старика.

– И что наш профессор будет впаривать телезрителям на этот раз? – спросил Роджер, расстегивая еще одну пуговицу на рубашке. – Крысиный яд или агент «Оранж»?

– Да ладно, Роджер. Никто не умер.

– А ведь могли бы, – сказал Роджер с невеселым смешком. – Иногда мне начинает казаться, что ты не совсем понимаешь, что такое реклама. Делать рекламу – все равно что держать волка за хвост. Конкретно этого волка мы, похоже, уже не удержим, и теперь он нас скушает целиком.

– Роджер…

– Мы живем в стране, где все газеты становятся на уши, если какой-нибудь въедливый посетитель «Макдоналдса» взвесит котлету из их «роял-чизбургера» и выяснит, что она весит чуть меньше заявленной четверти фунта. Какой-то заштатный калифорнийский журнальчик тиснет статейку, что если врезаться сзади в «пинто», у того может рвануть бензобак, и вся компания «Форд» дрожит хвостом…

– Давай не будем о «пинто», – сказал Вик с нервным смешком. – У моей жены «пинто». Мне хватает других проблем.

– Я говорю, что в сложившейся ситуации выпустить новый ролик с профессором Шарпом – все равно что позволить Ричарду Никсону выступить на бис с президентским докладом о положении дел в стране. Он скомпрометирован, Вик. Он полностью сдулся! – Роджер помедлил, глядя на Вика, который угрюмо смотрел на него. – И что он, по-твоему, должен сказать?

– Что ему очень жаль.

Роджер растерянно заморгал, а потом рассмеялся, запрокинув голову к потолку.

– Что ему очень жаль. Очень жаль? Боже, это прекрасно. Это и есть твоя гениальная идея?

– Погоди, Родж. Ты даже не дал мне договорить. Это совсем на тебя не похоже.

– Да, – сказал Роджер. – Совсем не похоже. Ну давай, договаривай. Но мне не верится, что ты это…

– Всерьез? Очень даже всерьез. Ты же учился рекламному делу. В чем секрет всякой успешной рекламы? Зачем вообще делать рекламу?

– Секрет всякой успешной рекламы заключается в том, чтобы заставить людей поверить, что им самим это надо.

– Да. Когда мастер по ремонту бытовой техники от «Мэйтег» говорит, что он самый одинокий человек на свете, людям хочется верить, что где-то действительно есть такой парень, которому нечем заняться, и он целыми днями слушает радио и, может быть, периодически дрочит со скуки. Людям хочется верить, что их техника от «Мэйтег» никогда не потребует ремонта. Когда Джо Ди Маджо говорит, что электрические кофеварки от «Мистера Кофе» экономят и кофе, и деньги, людям хочется в это верить. Когда…

– Разве мы не поэтому оказались в глубокой заднице? Людям хотелось поверить профессору Шарпу, но он обманул их доверие. Точно так же, как им хотелось поверить Никсону, и он…

– Никсон, Никсон, Никсон! – воскликнул Вик, сам удивившись своей горячности. – Что ты зациклился на этом Никсоне? Ты его поминаешь уже в двухсотый раз и не видишь, что тут совсем другой случай. Их вообще нельзя сравнивать!

Роджер изумленно уставился на него.

– Никсон был тот еще прощелыга, знал, что он прощелыга, но пытался изображать из себя честного человека. Профессор Шарп утверждал, что с «Колючками» все хорошо, и сам был в этом уверен. Потом оказалось, что с ними все плохо, но он не знал, что так будет. – Вик наклонился вперед и легонько ткнул пальцем Роджеру в плечо, сделав особое ударение на «не знал». – Он никого не обманывал. Он должен сказать это, Родж. Должен выступить перед американскими телезрителями и сказать, что он их не обманывал. Что случилась досадная ошибка. Причем ее совершила компания, выпускающая пищевые красители. А компания «Шарп» и сама пострадала от этой ошибки. Он должен все это сказать. И самое главное, он должен сказать, что сожалеет о произошедшем и что, хотя никто не пострадал, ему очень жаль, что люди так перепугались.