Куджо

Но ты боишься включать зажигание, потому что если машина не заведется… и что тогда делать?

Она опять потянулась к ключу, и тут в поле зрения вновь показался Куджо. Прежде он лежал перед машиной, и его было не видно. Теперь он поднялся и поплелся к сараю, с опущенной головой и поникшим хвостом. Он шатался, как пьяный после лютой попойки. Ни разу не оглянувшись, пес вошел в темный сарай и скрылся из виду.

Донна убрала руку, так и не прикоснувшись к ключу.

– Мам? Почему мы не едем?

– Дай маме подумать, малыш, – сказала она.

Она посмотрела налево, в водительское окно. До задней двери дома Камберов – восемь беговых шагов. В старших классах Донна была лучшей бегуньей в их школьной команде по легкой атлетике и до сих пор регулярно бегала по утрам. Она ни капельки не сомневалась, что добежит до двери раньше пса. В доме есть телефон. Один звонок шерифу Баннерману – и весь этот ужас закончится. С другой стороны, если она попытается завести двигатель, не факт, что он заведется… но пес точно услышит и наверняка прибежит. Она мало что знала о бешенстве, но вроде бы где-то читала, что бешеные животные почти сверхъестественно чувствительны к звукам. Громкие звуки приводят их в ярость.

– Мама?

– Тише, Тэд. Тише!

Восемь шагов. Думай, Донна.

Даже если Куджо притаился у двери в гараж и сейчас наблюдает за ней, она была уверена – она знала, – что успеет добежать до двери. Телефон, да. И еще… у таких, как Джо Камбер, в доме всегда есть ружье. Может быть, и не одно. С каким удовольствием она прострелит башку этому чертову псу, так, что мозги брызнут во все стороны!

Восемь шагов.

Да. Надо подумать.

А что, если дверь заперта?

Или все-таки стоит рискнуть?

Ее сердце глухо стучало в груди, пока она размышляла, взвешивая варианты. Будь она здесь одна, можно было бы долго не думать. Но допустим, что дверь заперта. Донна успела бы добежать до двери раньше пса, но до двери и обратно к машине – уже точно нет. И что будет с Тэдом? Что будет с Тэдом, когда он увидит, как бешеный пес весом две сотни фунтов нападает на маму, терзает ее, рвет на куски…

Нет. В машине они в безопасности.

Попробуй завести мотор!

Она потянулась к ключу, и внутренний голос тут же заверещал, что надо еще чуть-чуть подождать, чтобы двигатель окончательно остыл…

Окончательно? Они и так просидели здесь три часа.

Она повернула ключ в замке.

Мотор провернулся раз, второй, третий – и с ревом завелся.

– Слава богу! – воскликнула Донна.

– Мам? – спросил Тэд пронзительным, тонким голосом. – Мы уже едем? Мы едем?

– Едем, – угрюмо ответила она и включила задний ход. Куджо выскочил из сарая и… встал, наблюдая за ними.

– Хрен тебе, пес! – ликующе крикнула ему Донна.

Она надавила на педаль газа. «Пинто» проехал два фута – и заглох.

– Нет! – закричала она, когда на приборной панели снова зажегся красный огонек. Куджо сделал два шага вперед и опять замер на месте, низко склонив голову. Наблюдает за мной, снова подумала Донна. Его тень протянулась за ним по земле, четкая, как силуэт, вырезанный из черной бумаги.

Донна опять повернула ключ в замке зажигания. Мотор завращался, но на этот раз не завелся. Она слышала чье-то хриплое, сбивчивое дыхание и даже не сразу сообразила, что это дышит она сама – сперва ей подумалось, что это Куджо пыхтит ей в ухо. Она отчаянно терзала стартер, кривила лицо и, позабыв о присутствии Тэда, ругалась последними словами. Она даже не думала, что вообще знает такие слова. И все это время Куджо стоял, наблюдая за ней. Его тень тянулась за ним, словно некий фантасмагоричный погребальный покров.

Потом он улегся на подъездной дорожке, словно решив, что они никуда от него не сбегут. Она возненавидела его еще больше. Даже сильнее, чем в те минуты, когда он пытался просунуть морду в окно рядом с Тэдом.

– Мама… Мамочка… Мама!

Откуда-то издалека. Совершенно не важно. Сейчас важно только одно: завести эту треклятую машину. И она заведется. Донна заставит ее завестись одной… силой… воли!

Она совершенно не представляла, сколько времени просидела, сгорбившись над рулем, яростно и безнадежно терзая стартер. В конце концов сквозь эту ярость пробился даже не плач Тэда – он не плакал, а лишь тихо хныкал, – а звук мотора. Который включался секунд на пять и отрубался. Снова включался и отрубался. И с каждым разом периоды отключения становились все дольше.

Она только сажала аккумулятор.

Все, хватит. Пора прекращать.