Куджо

Он вошел в гостиную и огляделся. Рукава его рубашки были закатаны выше локтей, кожа на предплечьях стала липкой от пота. Теперь уже можно признаться себе во всем. Как ему хотелось ее убить, когда она назвала его сукиным сыном, брызжа слюной ему прямо в лицо. Как ему хотелось ее убить, когда она заставила его почувствовать себя старым, растерянным и неспособным держать ситуацию под контролем. Письмецо мужу слегка подсластило пилюлю, но одного письмеца было мало.

Справа от двери на стеклянных полках стояли какие-то фарфоровые безделушки. Он развернулся и со всей силы пнул нижнюю полку. Хрупкая рама пошатнулась, и вся конструкция обрушилась на пол, во все стороны полетели осколки стекла и фарфоровых фигурок котят, пастушков и прочей счастливой буржуазно-мещанской хрени. У него на лбу вздулась вена, кровь застучала в висках. Его лицо исказилось в гримасе, о чем он сам даже не подозревал. Он принялся топтать уцелевшие фигурки, растирая их в порошок. Снял со стены семейный фотопортрет в застекленной рамке, с любопытством взглянул на улыбающееся лицо Вика Трентона (он обнимал Донну за талию, а Тэд сидел у него на коленях), потом швырнул рамку на пол и с размаху наступил ногой на стекло.

Он оглядел комнату, дыша тяжело, будто только что пробежал марафон. И внезапно принялся крушить ни в чем не повинную мебель, словно она его сильно обидела и теперь ее надо как следует наказать. Он опрокинул любимое кресло Вика. Перевернул диван, который рухнул прямо на журнальный столик, переломив его хрупкий хребет. Он сбросил с полок все книги, ругая дурной вкус людей, которые их покупали. Он схватил стойку для журналов и швырнул ее в зеркало над камином. Осколки посыпались на пол, как кусочки зеркального пазла. Теперь он хрипел, словно бык во время гона. Его щеки стали почти багровыми.

Он пошел в кухню через маленькую столовую. Проходя мимо обеденного стола, подарка родителей Донны на новоселье, смахнул на пол все, что стояло на нем: вертящуюся подставку с набором специй, хрустальную вазу, которую Донна купила за доллар и двадцать пять центов в бриджтонской мелочной лавке прошлым летом, пивную кружку Вика – сувенир в честь окончания университета. Солонка и перечница разлетелись осколками керамической шрапнели. У него снова возникла эрекция. Бешеная эрекция. Он уже не думал об осторожности. Он словно рухнул куда-то вглубь. Скатился в черную яму.

В кухне он выдвинул ящик под плитой и разбросал по полу кастрюли и сковородки. Они жутко гремели, но одного грохота было мало. На трех стенах из четырех висели кухонные шкафы. Он принялся их открывать и швырять на пол посуду. Тарелки, глиняные горшочки, бокалы и рюмки, в том числе – набор из восьми винных бокалов на длинных ножках, который хранился у Донны с двенадцати лет. Она прочитала в каком-то журнале о «сундуках с приданым» и решила собрать себе такой сундук. Но быстро утратила интерес, и набор винных бокалов стал единственным вкладом в ее будущее приданое (по изначальной грандиозной задумке собранного приданого должно было хватить, чтобы полностью обставить супружеский дом или квартиру). Однако они были с ней больше половины жизни и считались бесценным сокровищем.

Фарфоровый соусник полетел на пол. Большое сервировочное блюдо. Магнитофон с радиолой фирмы «Сирс» грохнулся с тяжелым хрустом. Стив Кемп сплясал на нем джигу. Его член, твердый, как камень, пульсировал, распирая штаны. Вздувшаяся на лбу вена пульсировала в контрапункте. В шкафчике под раковиной обнаружились запасы спиртного. Он выгреб все и принялся швырять бутылки в закрытую дверь кладовой, замахиваясь со всей силы; на следующий день у него так болела правая рука, что он с трудом мог поднять ее на уровень плеча. Вскоре голубая дверь окрасилась потеками джина и виски нескольких сортов, липко-зеленым мятным ликером и амаретто, подаренным Роджером и Алтией Брекстон на Рождество. Осколки стекла мирно искрились в жарком солнечном свете, лившемся в большое окно над раковиной.

Стив ворвался в прачечную, где обнаружил несколько коробок с отбеливателем, кондиционер для белья в большой пластмассовой бутыли, всевозможные средства для чистки самых разных поверхностей и три разных сорта стирального порошка. Все это он забрал в кухню и принялся высыпать, выливать и разбрызгивать повсюду.

Он как раз высыпал на пол содержимое последней пачки стирального порошка и тут заметил записку, нацарапанную на грифельной доске безошибочным острым почерком Донны: Уехали с Тэдом к Джо Камберу чинить машину. Скоро вернемся.

Это сразу вернуло его к реальности. Он уже провел здесь полчаса, если не больше. Время промчалось в вихре бешеной ярости, и он совершенно за ним не следил. Давно ли уехала Донна? Кому она оставила записку? Кому-то конкретному или любому, кто может зайти? Пора выбираться отсюда… но сначала нужно кое-что сделать.

Он стер рукавом надпись с доски и написал большими печатными буквами:

ОСТАВИЛ ТЕБЕ ПОДАРОЧЕК НАВЕРХУ, ДЕТКА.