Купель Императрицы

Его веки сомкнулись, тело и руки обмякли. Он покачнулся назад, подался вперед, согнулся и рухнул в воду передо мной, содрогаясь в конвульсиях.

Харон замолчал. Слушая его рассказ, я невольно вспоминал события прошлой ночи.

– Жизнь за жизнь… – повторил я слова Диомиды. – Ты… убил его.

– Я… – Старик опустил глаза в пол. – Я не знал, что делать. Не был готов к такому. Я мог бы ударить его ножом, но ведь не ударил. Я защищался, да, и надеялся, что смогу реанимировать Парня. Мне лишь требовалось время убедиться, что Диомида оставила его. И потому, сразу выносить его в чистилище я не решился. Приподняв Парня из воды, я взял его под руки и потащил через купальню к амфитеатру. Он все еще бился в бессознательных конвульсиях, а ртом у него пошла пена. Вытащив его на ступени ближе к трону, я упал рядом, восстанавливая силы. Но перевести дух мне не удалось.

В ту самую секунду, когда Парень притих, по купальне разнесся звук потревоженной воды. Этот всплеск мог исходить только из купели. При этой мысли меня сковал холод ужаса. Мой фонарь осветил гранитную чашу: Диомида оживала! Теперь уже она, в своем зверином обличье, билась в конвульсиях, будоража воду и мое сознание. И она была на свободе! Я понимал, что этого врага, пусть и временно ослабшего, в рукопашной схватке мне не одолеть. Впрочем, ее смерть привела бы и к моей неминуемой гибели. И все же, сдаваться без боя я не собирался. Вскочив, я бросился к арсеналу, но тотчас же остановился и повернулся к главным воротам, осознав, что рычаг остался там. Медлить и раздумывать времени не было. Я спрыгнул вниз по ступеням и побежал к воротам так быстро, насколько это позволяли вода и скользкое дно. Половина пути была пройдена, когда купальню огласил дикий вой Диомиды. Я бросил на нее беглый взгляд: ее дрожащие когтистые лапы не вполне уверенно, но уже опирались о гранит купели, и ее хвост, дико извиваясь, бешено бил по воде. Когда же мои руки легли на рукоятку рычага, я понял, что обратного пути одолеть уже не успею. Ворота открылись в тот самый момент, когда Диомида, обретя прежнюю силу, бросилась в воду и ринулась в мою сторону. Впрыгнув в чистилище, я вбил рычаг в запорный механизм и налег на него. Я работал не сводя глаз с воды: плавники и хвост Диомиды неистово вздымали воду. Каждое нажатие рычага приближало мое спасение, но неумолимо приближалась и моя погибель. Оставалась лишь пара нажатий, когда ворота сотряс оглушительный удар. Диомида взревела, не в силах проникнуть внутрь. Через остававшийся зазор, она запустила в чистилище свою склизкую черную лапу, пытаясь схватить меня. Я налег на рычаг всем телом, и ворота сдавили ее. Диомида взвыла. Металл ворот стонал под ее напором. Я снова налег на рычаг, но сомкнуться створы не могли. Кто-то из нас должен был сдаться. Я решил рискнуть и отпустил руки, ослабляя напряжение ворот, и Диомида, повинуясь инстинкту, выдернула свою лапу из их тисков. Этого короткого мига мне хватило, чтобы последним усилием воли и мышц захлопнуть створы. Ворота вновь дрогнули под тяжелым ударом: Диомида билась о них снова и снова. Ее животный голос, по ту сторону, взревел:

«Это еще не конец, Ратманов! Еще не конец!»

Диомида была заперта в купальне, но свободна от клетки. Осознание того, что для Парня все кончено, придавило меня тяжелым камнем: мои ноги ослабли и в голове помутилось. Но длиться вечно ночь не могла, и нужно было что-то решать, и решать быстро. Я выбрался в исповедальню, задраил дверь в чистилище и бросился к ризнице. Добравшись и закрывшись изнутри, я прислушался: даже на таком удалении от купальни, через закрытую дверь я мог слышать приглушенные, но мощные удары, сотрясавшие ворота. Избавившись от баллона и комбинезона, я кинулся к телеграфу. Мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями и вспомнить инструкции на подобный случай. Мои пальцы не слушались меня, руки тряслись. Совладав с эмоциями, я отправил сообщение наверх: «Срочно! Парень отбыл. Объект вне клетки. Ворота закрыты. Обеспечить безопасность не представляется возможным. Жду указаний!».