Читаем Курортник полностью

Два дня прожил я в Блаубойрене, в архитектурно ужасной, но очень полюбившейся мне новой пристройке монастыря. Не всегда я чувствовал себя хорошо, я не спал ночами, страдал от всяких помех, с тоской думал о предстоящем Ульме, со страхом вспоминал свой скит на юге, смотрел иногда с чистейшей завистью на своего друга, у которого есть служба, разумная деятельность, каждодневные обязанности, – но все это происходило лишь попутно и не было важно; необычайно важно было все другое. Прекрасны были встречи с учениками монастырской школы, для которых я представлял некую достопримечательность; сам некогда ученик такой школы, недолго выдержавший в монастыре в свои пятнадцать лет и сбежавший оттуда, я еще как-то фигурировал в ходивших по этим заведениям легендах. Но как же так? Неужели этим красивым мальчикам с гладкими, милыми, детскими лицами было действительно столько же лет, сколько нам, когда мы учились в монастыре? Возможно ли, чтобы за этими лбами и светлыми вихрами кипели те же проблемы, что некогда в нас, та же диалектика, та же готовность философствовать, те же пламенные идеалы? Мой друг тоже считал, что эта сегодняшняя молодежь, чья жизнь в монастыре была, кстати сказать, куда легче, чем наша, что эта молодежь гораздо менее сложна, чем мы, и живет легче. Но когда он это говорил, моему милому Вильгельму уже не было пятнадцать лет, и мне тоже не было, и вокруг глаз у нас хватало морщин, и седина в наших волосах бесстыдно лезла на свет.

Прекрасен и значителен был наш первый поход к Блаутопфу, под деревьями по сказочной воде плавали желтые листья, пруд и ручей были полны гусей и уток, глубоко на дне сидела и посылала наверх синеватую улыбку прекрасная Лау, одиноко и безнадежно стоял рядом трогательно-смешной памятник какому-то давнему королю. Все пахло родиной, Швабией, ржаным хлебом и сказками, и опять я подивился тому, как мало известен этот замечательно живой, совершенно особенный пейзаж новейшим немецким художникам. Всюду таилась Лау, все дышало юностью и детством, мечтами и медовыми пряниками, и не менее Гёльдерлином и Мёрике, и я не жалел, что никаких памятников им здесь не поставили. Это было понятно, у швабов всегда было больше поэтов, чем королей.

А наш поход в Погреб Монахинь! По крутой лестнице и через сумрачные сводчатые сени наш проводник привел нас в высокий, прочно и красиво сложенный каменный погреб, показал нам страны света, показал, откуда шел подземный водоток, а когда я нетерпеливо спросил о купальщице, он осветил фонариком угол этого торжественного покоя, и мы увидели обычное безобразие – гладкое, сравнительно недавно зацементированное пятно. Вот где, значит, было купалище Лау! Под этим проклятым цементным пятном текла таинственная, прохладная вода, в которой плавала красавица, по грудь в воде. К счастью, эти зодчие оставили хоть дыру в цементе, покрытую тоже цементной крышкой, которую мы и подняли, и тогда в бледном луче света слабо блеснула черная вода, после чего мы снова закрыли дыру, как закрывают поруганный труп.

Сейчас я вспомнил, что забыл сообщить об одном маленьком событии, относящемся к баденским дням. Как-то в приемной врача я познакомился там с одним жителем Ульма, и он пригласил меня пожить у него, и вот он стоял на перроне, а с ним один мой старый ульмский знакомый, который когда-то, больше двадцати лет назад, впервые показал мне этот город. Я попал в приветливый дом, с детьми, с милыми людьми, это не была чужбина, я находился еще в Швабии. Зато теперь начиналось исполнение обязанностей. Едва приехав, я должен был переодеться и подумать о своем публичном выступлении, а такого желания у меня не было, хоть я и сейчас не могу полностью понять причины своего поведения. Но надо все-таки по возможности разобрать доступные моему пониманию причинные связи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза