Кусака

Вторая ее рука сомкнулась на левом запястье Роудса. Под кожу, рассекая ее, вошли два металлических ногтя. «Если выроню фонарик, мне крышка», – осознал полковник и услышал собственный крик: в руке противника была скрыта такая страшная сила, что ему показалось, будто запястье вот-вот сломается.

Вдавив дуло винтовки в сгиб локтя врага, Роудс нажал на спуск. Потом еще раз и еще. Ему удалось вырваться. Из пасти твари несся такой рев, словно из треснувшей паровой трубы вырывался на свободу пар.

Тварь вдруг резко обернулась. Загораживая глаза, жалко горбясь, она стремглав бросилась прочь. Отбежав от Роудса, существо кинулось наземь и стало поспешно закапываться, орудуя руками и ногами. В Роудса полетел сырой грунт. Примерно за пять секунд тварь наполовину спряталась в землю.

Для Роудса это уже было чересчур. Нервы полковника не выдержали, и он бросился наутек.

Вэнс слышал и крики старухи, и выстрелы, и визг; от всего этого по спине у шерифа бегали мурашки. Он понял, что кто-то бежит в его сторону, чавкая башмаками по дряни, залившей туннель, а потом внизу глухо раскатился голос Роудса: «Тащи!» Из дыры вылетела винтовка, однако фонарик Роудс оставил при себе.

Вэнс потянул шланг. Роудс карабкался так, словно за пятки его хватали черти. Одолев последние три фута, он вцепился в обломанный бетон, подтянулся, перевалился через край дыры и на четвереньках неуклюже кинулся прочь, выронив зажатый под мышкой фонарик. Тот стукнулся об пол и откатился в сторону.

– Что стряслось? Силы небесные, что случилось? – Вэнс нагнулся, подобрал фонарик и посветил в лицо Роудсу.

Шериф увидел меловую маску, где вместо глаз красовались две выжженные сигаретой дыры с серой каемкой.

– Я в порядке. Я в порядке, – обливаясь потом, твердил Роудс. На самом деле ему было холодно и сыро, и он понимал, что стоит хоть разок хихикнуть – и здравствуй, психушка. – Свет. Оно не любит света. Ой как не любит! Я в него попал. Подстрелил вот этими самыми руками!

– Выстрелы я слышал. Во что вы там пали… – Шериф осекся и замолчал. В свете фонарика он разглядел такое, что почувствовал: сейчас его вывернет.

Роудс поднял левую руку. С запястья, стиснув его пальцами и вонзив под кожу два металлических ногтя, свисала оторванная на сгибе серая рука. Там, где полагалось быть суставу, из разорванных тканей сочилась тягучая бледно-серая жидкость.

– Подстрелил! – сказал Роудс. На губах промелькнула страшная ухмылка. – Подстрелил!

Глава 32 Картины разрушения

Сидя у окна в передней части дома, Рик Хурадо не сводил глаз с окна, где за паутиной трещин тлела автомобильная свалка. В комнате горели свечи. Тихонько плакала Палома. Ей вторила соседка, миссис Гарраконе. Рядом, обняв мать за плечи, чтобы успокоить, стоял ее сын Джои. В комнате был и Зарра с накрученным на предплечье кнутом. Миранда сидела на диване подле бабушки и держала ее за руку.

Отец Ортега ждал ответа на только что поставленный вопрос. Минут двадцать назад к нему пришла миссис Гарраконе. Она вернулась из больницы, где в тревоге долго ждала известий о своем муже. Но Леона Гарраконе, рабочего одной из мастерских Кейда, не нашли.

– Я знаю, что он жив, – повторяла миссис Гарраконе, обращаясь к Рику. – Знаю. Выбрался же оттуда живым Джон Гомес, а ведь он работал бок о бок с моим Леоном. Джон сказал, что выполз наружу и услышал, как зовут на помощь те, кто остался в мастерской. Я знаю, мой Леон еще там. Может быть, его придавило или у него переломаны ноги. Но он жив. Я знаю!

Рик взглянул на отца Ортегу и понял: оба убеждены, что шансов найти живым Леона Гарраконе в развалинах автодвора очень и очень мало. Но Доминго Ортега жил на Четвертой улице, в двух домах от Гарраконе, и всегда считал Леона своим добрым другом. Когда миссис Гарраконе с Джои явились к нему, умоляя помочь, пришлось сказать «да». Он попытался отыскать еще добровольцев, но никто не хотел идти на автодвор, где торчал космический агрегат, и священник не винил их.

– Ты не обязан идти с нами, – сказал он Рику. – Но Леон был… Леон мой друг. Мы отправимся туда и постараемся найти его.

– Не делай этого, Рик, – взмолилась Палома. – Прошу тебя, не надо.

– Помоги нам, – сказал Джои Гарраконе. – Мы же братаны как-никак.

– Довольно уже смертей! – Палома неуверенно попыталась встать, но Миранда удержала ее. – Просто чудо, что хоть кто-то выбрался оттуда живым! Пожалуйста, не просите моего мальчика идти с вами!

Рик посмотрел на Миранду. Та покачала головой, соглашаясь с Паломой. Парень разрывался между благоразумием и долгом предводителя «гремучих змей». Закон команды гласил: если брат нуждается в помощи, ее оказывают. Рик набрал полную грудь дымного воздуха. Инферно пропах оплавленным металлом и горящими покрышками.

– Миссис Гарраконе, – сказал он, – пойдете в церковь, прихватите моих? Неохота бросать их одних.

– Нет! – На этот раз Палома все-таки встала. – Нет, ради бога, нет!

– Я хочу, чтобы ты пошла с миссис Гарраконе, – спокойно сказал Рик. – Ничего мне не сделается.

– Нет! Умоляю тебя! – Голос Паломы пресекся, и по морщинистым щекам опять потекли слезы.