Кусака

Кроме того, суровое обращение шло Коди на пользу. Оно-то и делало из мальчишки мужчину. Точно так же, грубостью и побоями, воспитывал Кёрта его собственный отец. Коди должен только крепче стать.

«Да, – подумал Кёрт, стискивая горлышко бутылки так, что костяшки его пальцев побелели. – Крепким, как батя». Он не мог припомнить, когда разговаривал с Коди без того, чтобы не дать подзатыльник. «Может, я просто не знаю, как надо», – предположил он. Но парень рос таким бешеным, упрямым и своевольным, что никто не мог с ним справиться. Хотя иногда Кёрт яснее ясного видел в лице сына черты Сокровища, и сердце у него ныло, как после хорошего удара в грудь.

Однако лучше было не думать об этом. Ничего, кроме головной боли, такие мысли не приносили. Кёрт взглянул на сосуд с янтарной жидкостью и улыбнулся, как улыбаются старинному другу. Но в улыбке этой таилась печаль – ведь полные бутылки неизбежно пустеют.

– А ну как у них там пещеры, – говорил Бёрл Кини. – Под Марсом. Может, когда делались те снимки, марсианцы просто попрятались в свои норы.

На полках за стойкой звякнули бутылки.

Звук был тихий, так что Джек с Бёрлом даже не прервали разговора. Но Кёрт услышал достаточно ясно, а через несколько секунд звон повторился. Кёрт поставил свою бутылку на стойку, увидел, что поверхность виски дрожит, и крикнул:

– Джек!

Блэр не отреагировал.

– Эй, Джек! – повторил Кёрт уже громче.

Джек, сытый Кёртом Локеттом по горло, взглянул на него:

– Чего тебе?

– По-моему, у нас…

Неожиданно пол в клубе вспучился. С визгом лопнули доски. Два бильярдных стола подпрыгнули на целый фут, шары слетели с полок. За стойкой бара с грохотом посыпались бутылки и стаканы. Джека сбило с ног, табурет Кёрта перевернулся. Локетт приземлился спиной на пол, и доски под ним заходили вверх-вниз, словно лопатки необъезженного жеребца.

Движение замедлилось, потом и вовсе прекратилось. Ошарашенный Кёрт сел и в свете ламп увидел страшную вещь: его бутылка перевернулась и остатки «Кентукки джент» вытекали.

На полу оказались и Харлан с Питом. Бёрл кашлял – в горле у него застрял орех. Харлан встал на колени и крикнул:

– Чем нас приложило?

Раздался треск – так бьет по дереву кувалда. Кёрт слышал, как с пронзительным скрипом выскакивают из древесины гвозди.

– Вон! – Он ткнул пальцем, и все увидели: в десяти футах от них из пола выбило доску.

От второго удара еще одна половица взлетела к потолку, и Кёрт разглядел, что из пролома тянется худая рука, чтобы ухватить и вывернуть третью доску. В полу образовался провал, достаточно большой, чтобы можно было пролезть. Не прошло и трех секунд, как Джек за стойкой в ужасе прошептал:

– Иисус с Пресвятой Девой Марией!

Из дыры медленно высунулись голова и плечи, протиснулись бедра, выпростались длинные голые ноги. Незваный гость встал и оказался хорошенькой блондинкой лет шестнадцати, стройной, одетой лишь в кружевной лифчик и розовые трусики с вышитым словом «Пятница» спереди. Под бледной кожей выступали ребра, волосы в свете ламп влажно блестели. Лицо гостьи было необычайно спокойным, словно она всю жизнь по вечерам только и делала, что вылезала из-под полов в кабаках. Внимательный взгляд холодных глаз заскользил по лицам.

– Убила! – ахнул Бёрл. – Чтоб я сдох!

Кёрт попытался встать, но ноги его не слушались. Он знал, кто это: ее звали Лори Рэйни, после школы она работала в «Замке мягких обложек» по соседству с пекарней и иногда забегала за пончиками с виноградным мармеладом. Смазливенькая штучка. Кёрту нравилось глядеть, как девчонка жует. Он снова попробовал подняться и на этот раз довел дело до конца.

Лори заговорила.

– Расскажите про девчушку, – велела она с сильным техасским акцентом. В голосе дребезжала металлическая нотка. Кожа блестела, словно натертая маслом. – Сейчас же.

Никто не проронил ни слова, никто не шелохнулся. Лори Рэйни огляделась, медленно, толчками поворачивая голову, словно ее шея соединялась с позвоночником шарниром.

– Про девчушку, – тупо повторил Джек. – Про какую девчушку?

– Про хранителя. – Глаза Лори нашли Джека, и тому показалось, будто он заглянул в яму со змеями. Там копошилось такое, с чем бармену вовсе не хотелось познакомиться поближе. – А не расскажете – тогда конец приятной беседе.

– Лори… – Память Кёрта давала сбои, как изношенный мотор. – Что ты делала под полом?

– Лори. – Голова девушки дернулась в его сторону. – Так зовут хранителя?

– Нет. Так зовут тебя. Ты что, забыла свое имя?

Девушка не ответила, лишь медленно моргнула, обрабатывая информацию, и ее губы сердито сжались.

– Невозможно общаться, – констатировала она, после чего повернулась, в три прыжка оказалась у ближайшего бильярдного стола, уперлась ладонями в его край снизу и стремительным движением бросила руки вперед и вверх. Стол перевернулся, словно пушинка, оторвался от пола и, проломив большое, во всю стену, окно клуба, вылетел на парковку, засыпав стеклом «бьюик» Кёрта и пикап Пита Гриффина.