Кусака

Оставался единственный выход. Кёрт рванул вверх стержень замка, толчком распахнул дверь и прыгнул. Песок смягчил падение, и все же Локетт-старший едва не лишился чувств, из глаз посыпались искры. «Бьюик» проскочил еще пятнадцать футов и врезался в решетку. Переплетение в месте удара вспыхнуло алым зевом печного устья. Капот вмялся, двигатель проломил ржавое железо, как раскаленное пушечное ядро. В существо с лицом Лори Рэйни вонзились острые куски металла и пластика. Машину отбросило назад. Смятый в гармошку капот ало светился, словно впитал исходящий от решетки жар. Плавились шины, чадило вспыхнувшее масло. Оранжевая вспышка, взрыв, с силой ударивший по барабанным перепонкам, – и «бьюик» разлетелся на куски. Между столкновением и взрывом прошло примерно три секунды.

Кёрт лежал на животе, его рвало. Вокруг на землю с грохотом сыпались куски машины. От запаха ему стало совсем худо. Рвота не прекращалась до тех пор, пока в желудке у Кёрта не осталось ничего, кроме воздуха.

Кёрт поднялся на колени. Из носа хлестала кровь. Сомневаться не приходилось: он сломан. Правда, почти не болит. Кёрт рассудил, что боль придет позже. С руки, на которую он упал, свисали лохмотья кожи. От плеча до локтя шла сплошная красная полоса фрикционных ожогов. Бок тоже подпалило до сырого мяса. Во рту держался привкус крови. Кёрт выплюнул зуб и уставился на то, что осталось от его машины. В лицо пахнуло страшным жаром. Красное сияние решетки тускнело, вновь сменяясь холодным фиолетовым. Опять прогремел взрыв, и серебристым дождиком посыпался расплавленный металл.

Кёрт поднялся. Ноги подкашивались, но все же он мог считать, что очень дешево отделался. Нащупав языком слева еще один зуб, свисавший на ниточке плоти, он сунул пальцы в рот и извлек осколки.

Из руин «бьюика» кто-то выскочил.

Он бежал прямо на Кёрта, но тот пережил слишком сильное потрясение, чтобы сдвинуться с места.

Сгорбленная тварь напоминала безголовый обугленный труп. Единственная уцелевшая рука раненой змеей корчилась сбоку, а там, где кончался хребет, ожесточенно стегала вверх-вниз еще какая-то обгорелая штука.

Кёрт понимал, что надо удирать, но мозг не мог дать команду ногам.

Это воплощение ужаса, шатаясь, пробежало примерно в десяти футах от Кёрта. Он почувствовал тошнотворно-сладковатую вонь, вроде запаха горящего пластика, и услышал страшный пронзительный свист. Существо споткнулось, сделало еще с полдюжины скачков, а потом упало на колени в мягкий песок и принялось отчаянно закапываться с помощью уцелевшей руки. Тварь зарылась обрубком шеи и плечами в нору, взметая ногами фонтаны песка. Через пару секунд она оказалась в земле до пояса и вдруг начала неудержимо содрогаться всем телом, слабо расталкивая песок сожженными ступнями.

Наконец она затихла. Из песка торчали лишь почерневшие ходули.

Даже за миллион долларов с целым грузовиком «Кентукки джент» в придачу Кёрт ни на шаг не подошел бы к этой чертовщине. Сказать по правде, сейчас ему меньше всего хотелось виски. Он отдал бы все на свете за глоток чистой воды, чтобы прополоскать забитый землей и песком рот. Он попятился от обугленного существа – оно не шелохнулось. Кёрт молил Бога, чтобы оно было мертво.

Точно во сне или в дурмане, Локетт-старший повернулся к решетке.

За ней стояли не только автомобили полиции штата, но и несколько темно-синих легковых машин, фургоны без опознавательных знаков и пара белых панелевозов. А еще там было много полицейских и людей в темно-синей форме. «Служивые, – решил Кёрт. – Синие мундиры? Похоже, летуны».

Чтобы получше их рассмотреть, он подошел к решетке. Та слабо гудела, и у него больно закололо в ушах. Пахло грозой. За машинами с другой стороны решетки садился вертолет. Кёрт разглядел винты, но рокота мотора не услышал. Чуть правее стояли грузовики, в том числе два больших трейлера. Вдали по шоссе 67 двигалось множество огней. Там впереди пробка, сообразил Кёрт. Он высморкал кровавые сопли, утерся тощей рукой и увидел, что по другую сторону решетки началась суета.

Собралась группа из восьми или девяти человек. Они делали Кёрту знаки подойти поближе. Судя по напряженным лицам и шевелящимся губам, ему кричали, однако Кёрт не мог расслышать ни слова.

Не дойдя примерно шести футов до решетки, он остановился. Слева на земле лежало что-то очень похожее на половину сгоревшего койота.

Какой-то мужчина в штанах защитного цвета и серой трикотажной футболке с пятнами пота замахал руками, чтобы привлечь его внимание. Кёрт покачал головой, указав пальцем на уши. За решеткой торопливо посовещались, потом кто-то помчался к панелевозу.

Вперед протиснулся человек в форме военного летчика и кепи с кокардой. С горбоносого лица на Кёрта уставились темные, глубоко посаженные глаза. На приколотой к кителю табличке с именем Кёрт прочел: «Полк. Бакнер». Не зная, что делать, он дурашливо козырнул, и Бакнер угрюмо улыбнулся.

Тот, кто бегал к панелевозу, вернулся с блокнотом и черным толстым фломастером. Бакнер взял их, что-то нацарапал и поднял так, чтобы Кёрт увидел: «ПОЛКОВНИК РОУДС ЖИВ?»