Квантовая теория недопоцелуев

– Вы это обговорили и вся группа согласна?

Янаан, которую Эбби любит больше всех нас в четверке, отвечает:

– Мы нашли доказательства Калеба убедительными.

Очевидно, это один из тех моментов, когда Эбби жалеет, что преподает в Ньютоне. Я очень рада в этом участвовать.

– Этику не доказывают, ее аргументируют, – говорит она, но берет наш листок и заменяет вторым. Дилемма остается той же, только вместо рычага наше единственное средство спасти пятерых – столкнуть человека с моста, чтобы он упал на пути.

А кто-то жалуется, что математические задачи нереалистичны.

Блейк пожимает плечами.

– Все то же самое. Сведем к задаче, решенной до этого.

Он улыбается мне. Я его игнорирую.

– Не то же самое, – говорит Янаан. – Переводить или не переводить стрелку – это выбор. В любом случае случится авария, которую нельзя предотвратить. А с мостом – ты намеренно кого-то убиваешь. Все равно что вырезать органы у здорового человека, чтобы спасти пятерых больных. Математика та же, но этика – нет.

Калеб улыбается ей с явным одобрением, и я вспоминаю, что Янаан была его первой девушкой в Ньютоне. Невероятно, но он расстался с ней ради Марго, что многое говорит о его внимательности.

– Что? – спрашивает он у меня слегка встревоженно, и я понимаю, что сверлю его свирепым взглядом.

– Ничего. Дай листок.

Я пишу: «5 случайных смертей < 1 убийство».

– Зевс бы, наверное, спас всех красоток в поезде, – говорит Блейк. Он смотрит на нас с Янаан. – И вы бы не пострадали.

Мы с Янаан обмениваемся взглядами, которые говорят: «Давай попозже на математике обсудим, насколько Блейк ужасен». Или, по крайней мере, об этом говорит мой взгляд.

– Эви, дай я изложу подробнее, – предлагает Янаан, забирая у меня листок. – Думаю, надо исходить из заповеди «Не убий». По-моему, тут все прямолинейно.

Вернувшись, Эбби смотрит на наш листок и говорит:

– Хорошо, так говорит Библия. А что же вы? Вы бы столкнули с моста одного, чтобы спасти пятерых?

– Нет, – отвечает Янаан. – Нельзя никого убивать, даже ради спасения других.

Эбби поворачивается ко мне, и я отвечаю, смотря в упор на Блейка:

– Если честно, это зависело бы от того, кто тот человек на мосту.

Калеб, только что отхлебнувший из бутылки с водой, смеется, поперхнувшись, и на меня летят брызги.

Мой разум где-то блуждает, пока биологи разводят дискуссию по поводу аргумента «выживает сильнейший». Но я резко возвращаюсь в класс, когда Калеб вскакивает с места с телефоном в руке и восклицает:

– У нас получилось! – а потом подхватывает меня и начинает кружить.

Класс взрывается аплодисментами, а Эбби наблюдает за этим в замешательстве.

Калеб опускает меня и протягивает телефон, чтобы я прочитала электронное письмо. Оно начинается со слова «Поздравляем!», и пусть я не удивлена, но меня охватывает приятное волнение. А потом страх. Но не паника. Прогресс.

Бекс обнимает нас, и я слышу вопрос Эбби:

– Что такое «Фронтир»?

Я шепчу Бекс на ухо:

– Вот поэтому ей и нельзя здесь преподавать.

Бекс шлепает меня по руке.

– Пожалуешься на Эбби позже. Сходи узнай, как Лео.

Я хватаю сумку и ухожу, не сказав Эбби ни слова.

Я только что стала одной из немногих избранных в Ньютоне, и следующие несколько недель правила меня не касаются. Я иду по коридору к кабинету английского, но даже не успеваю понервничать из-за Лео, потому что, подходя к двери, слышу аплодисменты. Лео поднимает взгляд, когда я вхожу. Видимо, меня выдает выражение лица, ведь он вскакивает с места и смотрит на мистера Штейна.

– Можно?

Мистер Штейн кивает и отпускает нас взмахом руки со словами:

– Поздравляю, Эви.

Он работает тут уже двадцать лет и знает, насколько это важно.

– Кто-нибудь еще? – спрашивает Лео на выходе.

– Не знаю. Может, кто-то из девятиклассников?

– Иди сюда. – Он притягивает меня к себе. – Поздравляю. – И нежно целует.

Из класса Эбби выходит Калеб, и мы отскакиваем друг от друга. Точнее, это я отпрыгиваю, а Лео раздраженно на меня смотрит.

Калеб откашливается и говорит:

– Сантори зовет нас к себе в кабинет.

Когда мы заходим, там уже ждет Чандран Шарма, девятиклассник с профилем по математике. Он широко нам улыбается. Декан Сантори сообщает, как он нами гордится, ведь впервые за двенадцать лет на «Фронтир» прошли три работы из Ньютона. Он хочет устроить нам праздничный ужин. Я смотрю на Калеба, и он слегка качает головой, чтобы показать: присутствие необязательно.

Пока Сантори говорит, у меня вибрирует телефон. Мне хватает мозгов не смотреть. Но те двое, кто пишет мне регулярно, сидят рядом со мной, а с Бекс мы только что виделись. Я озадачена.

Но скоро я прекращаю об этом думать, ведь следующие слова Сантори просто волшебны:

– Мы хотим обеспечить вам все условия, чтобы вы вошли в пятерку лучших. Так что после Дня благодарения гуманитарный блок в вашем распоряжении для подготовки к презентациям. И вас освободят от экзаменов.

Меня так и тянет обнять Сантори. Две недели без гуманитарки. Без экзаменов. В прошлом году такого не было. Но тут телефон снова жужжит, напоминая о моей тревоге.

Сантори отпускает мальчиков, но меня просит задержаться. Я поворачиваюсь к Калебу.

– Мы подождем снаружи, – говорит он.