Квон-Кхим-Го

Что делать, или нет на земле добра.

Потихоньку, помаленьку, пробирался изнутри шанс.

Что есть главное, стало, он искал всю жизнь.

Спокойствие.

Волю вольную.

Верную, взаимную любовь.

Было, чуть не прошёл мимо в другие края.

Эта дорога вела и выходила на перекрёсток.

Видно сразу – шестьдесят или семьдесят дворов.

Как тихо.

Безлюдно.

Люди здесь живут трудолюбивые.

Всегда видно, пастух пасёт до вечера домашний скот.

Многие держат и выращивают домашнюю птицу.

Здесь орошаемые поля, пёстрая удивительно красивая природа, низкий и высокогорный ландшафт.

Квон-Кхим-Го недолго шёл, и что-то же подсказывало куда идти.

Нельзя вот так взять и постучаться в последний дом.

Какая разница, что она говорит.

Её сразу-то и не поймут.

Хуже, если Чжи-Шань-Ши объявит себя дочерью королевской семьи.

Мне не трудно её переубедить, но столь ранимое сердце.

Возникает вопрос, как на всё это посмотрит она?

Решение принимать мне.

Как это бывает, надо увидеть случай или спросить совет.

Теперь он понял, как удачно и как кстати он несёт её на руках.

Нет лишнего мнения, настойчивости, убедительного совета.

Отсутствует эгоизм, гордыня, навязчивый глаз.

Она привыкла повелевать.

Никто никогда не может перебежать дорогу перед её лицом.

Что знаю, то говорю.

Только упрямо заглядеться, неминуемо подойдёт стража, неприлично вышвырнет вон.

Да, Квон-Кхим-Го заметил сразу каприз.

От всего уставши, она пыталась себя поддержать.

Она хотела как-то себя взбодрить.

Разрушить неуверенность.

Было столько страха, как и опасения за свою жизнь.

Да, она боялась за себя, ещё больше боялась за него.

Зачем такой настойчивостью он идёт прямо на своего врага.

Не боится быть извергнутым мечём.

Не прячется, не бежит, не противоречит.

Она не спала, но, прижавшись к груди, молчала.

Близилась, ощущала себя с ним сильней.

Он неуязвим.

С ним она себя чувствовала в полной безопасности.

Никто не сможет и не посмеет его уязвить.

Принцесса была очень нравственно богатой.

Надо заметить, как сильно в её сердце проникла любовь.

Так спокойно она себя не чувствовала никогда.

Отступили мысли о коварной и дерзкой войне.

Подчас ей казалось, каждого можно переубедить.

Просто сказать.

Глубину возникновения не разрушить, не пересилить с руки.

Грубая полоса, как ссадина останется и будет томить.

Не будет покоя, не станет равновесия.

Что могло случиться, она думала.

От чего не сбежать, поняла.

С Квон-Кхим-Го бьётся надежда.

Только с ним она чувствовала и дышала легко.

Не сразу ушло детство.

Просто и непринужденно она сама научилась понимать.

Видеть «реальное» и несбыточное.

Правильно говорить, если надо смолчать.

Что она увидела, обязательно расскажет Тое-Сан-Тье.

Присутствует ирония, мечта, переменчивый миг.

Вот оно, какое перевёрнутое небо.

Какая необъятная красивая земля.

Что           смущает           её,           порывистый           ветер.

Как грустно и печально прикасается к лицу и ладони капель.

Нет же, скоро всё встанет на свои места.

Теперь он, видимо, остановился, задумавшись, как быть.

И почему не хотелось заходить в чужой двор.

Настолько трепетное желание – избежать длинный и никчёмный разговор.

Не накликать б на них невинных беду.

Трудно, а надо решиться, как быть.

Он, было, только хотел с девушкой заговорить, но она уже спала у него на руках.

Билось тихо и нежно заботливое сердце.

Не знаешь, куда идти, не спеши.

Думай, но не медли.

Не бездействуй, ведь от причин не уйти.

Непогода, ненастье, дождик, заставляют идти вперёд.

Вчера было очень тепло, а сегодня дождь и холодный порывистый ветер.

Не вечер, а стало темно.

Прийти во дворец можно через два-три, часа.

Расстояние измерялось по-разному.

Пешему дальше, конному ближе.

Нам, видимо, идти очень долго?

Зачем мелькнула мысль увести чужого коня?

Может, здесь никто не живёт?

Теперь он вышел и решительно пошёл прямо посередине улицы.

Крайний дом, низенький, окнами и дверью на огород.

Сроду не подумаешь, что в нём кто-то живёт.

Квон-Кхим-Го подслушал детский и сразу женский разговор.

Постучавшись, не выжидая, открыл калитку и сразу зашёл.

Только как быть?

Как всё правильно рассказать?

Квон-Кхим-Го постучался.

Не сразу на порог вышел уверенный с виду, внешностью шестидесяти лет мужичок.

Сразу он показался ниже ростом, по самое плечо.

Но возвышенность у двери, видимо, мешала, препятствовала быстро войти, как и уйти.

Этот дом изнутри выше.

Приветствуя, хозяин, не выжидая, сразу сказал зайти.

Ему было виднее, он неправильно понял – девушка больна.

Она спит, но, похоже, её силы покинули навсегда.

Здесь Квон-Кхим-Го увидел вовсе не растерянную женщину лет сорока.

Близко, у её лица мелькнула ладно рука.

Заходите побыстрее, пожалуйста, не стойте в дверях.

Он услышал радостно эти негромкие слова.

Как она себя чувствует?

Можно сразу положить её на кровать.

В эти самые минуты Чжи-Шань-Ши поняла – в мире больше добрых людей.

В то мгновение она открыла глаза.

Я совершенно здорова.

Понять её такую нельзя.

Выскажется упрямо.

Всё перевернёт.

Не захочет соврать.

«И всё же она слаба», – ощупывая голову, убирая длинные волосы, высказалась женщина.

Пусть отдохнёт, а я быстро согрею воды.

Воду, чтобы я вымыла волосы?

Нет, ты переоденешься и вымоешься вся.