Лавка Снофф

Всю неделю, как выяснилось, старшина изучал договор, который его команда подписала с Алмазным банком. Дотошные банкиры предусмотрели всё, кроме въедливости дарганского гнома. Ухватившись за слова «посторонний, посягающий на хранящиеся в банке ценности клиентов», гном объяснил подчинённым, что Роттенброт хоть и посторонний, на ценности не посягает, и, стало быть, охранять от него хранилище гномы, согласно договору, не обязаны. И вообще, если они, гномы, хотят вернуть свои деньги, придётся немножко потерпеть. От души обложив азартного старшину всеми старыми дарганскими ругательствами и заодно придумав парочку новых, гномы согласились держать язык за зубами.

В назначенный час Роттенброт появился у решётчатой двери внутреннего хранилища. Без пароля туда не пустили бы и самого короля, но взломщик не называл пароля, а охранник его не спрашивал. Как и положено по договору, он дежурил напротив решётки, не смыкая глаз, и обязан был поднять тревогу, увидев или услышав посторонних – но не поднял, потому что на голову (с широко открытыми глазами) набросил рубаху (договор на запрещает), а уши предусмотрительно залепил воском, как и все остальные гномы. Рычаг, отпирающий дверь, гном не поворачивал – это сделал сам Роттенброт, потянув за заранее привязанную (договор не запрещает) верёвку. Пройдя мимо второго вооружённого до зубов охранника (мешок на голове, воск в ушах), он вскрыл сейф в дальнем углу, чтобы не слишком бросалось в глаза («О, ничего сложного для потомственного мастера – банкиры слишком полагаются на недоступность хранилища, чтобы всерьёз заботиться о замках»). Оставив записку, Роттенброт исчез тем же путём, заперев за собой дверь хитроумно завязанной петлёй.

Чуть приоткрытую дверцу заметил через пару дней служитель банка. В тщательном расследовании гномы-охранники не сказали ни слова лжи, не нарушили ни одного пункта своих обязательств перед банком, так что совесть их была совершенно чиста. Были на месте, глаз не смыкали, никого не видели и не слышали, ценности клиентов не тронуты. А что до убытков, которые в итоге понёс банк, выплачивая скромное содержание Роттенброту – беречь имущество самого банка и нервы банкиров гномы не подписывались, ведь в договоре чёрным по белому было написано: «ценности клиентов».

Выслушав историю до конца, изыскатель подвёл неутешительный итог:

– Мы не попадём внутрь. Мастерице нельзя возвращаться в «Остров», там твари. Но я могу выйти, собрать отряд… Возьмём хранилище штурмом. Снять защиту от магии в банке невозможно, придётся положиться на грубую силу. Постараемся, чтобы охранники остались живы, но…

– Вот и славненько, возвращаемся! – обрадовался Роттенброт, но осёкся под тяжёлым взглядом господина Бернарда.

– Подождите, – запротестовала Снофф. – Давайте для начала попробуем поговорить?

Изыскатель усмехнулся.

– Восхищён вашей верой в лучшее, мастерица. Что ж… Вы хорошо плаваете?

Снофф с опаской покосилась на чёрную воду.

– Понятия не имею, – призналась она. – Никогда не пробовала.

Из-за термальных источников вода была почти тёплой. Маг наколдовал вокруг головы Снофф прозрачную сферу, но честно предупредил, что из-за близости магической защиты она может растаять в любой момент. Так и вышло – к счастью, изыскатель вовремя вытолкнул Снофф на поверхность.

– Держитесь за меня… Не за шею, утопите! Вот так, за плечо. Второй рукой помогайте.

Сам он держался на воде без видимых усилий. «Вот что значит вырасти на море, – с завистью подумала Снофф, барахтаясь и кашляя. – Обязательно научусь…» Намокшее платье тянуло ко дну, но «берег» был совсем близко. Вслед за Роттенбротом они подгребли к отвесной стене. Узкое подземное озеро впереди изгибалось, из-за поворота виднелся свет. По приказу изыскателя маг остался ждать их возвращения на камне возле подводного прохода, – всё равно магия в пещере не работала, – остальные же, стараясь не слишком шуметь и придерживаясь за стену, доплыли до поворота. Там, в паре десятков футов над водой, пещеру пересекал узкий навесной мост. Возле решёток по обеим сторонами горели фонари с дорогим светящимся газом.

– Вон там, у дальнего края, труба вроде водосточной, – тихо произнёс замочных дел мастер, – по ней можно забраться на узкий карниз, потом на мост…

– По трубе воду набирают? – уточнила мастерица.

– Ага, – не стал вдаваться в подробности Роттенброт. – Вроде того…

Четверть часа спустя выбившаяся из сил мастерица прокляла всё на свете и поклялась себе заняться какой-нибудь гимнастикой. Стиснув зубы, Снофф кое-как добралась до узкого, шириной в ладонь, карниза, по которому вслед за изыскателем двинулась к мостику. Где-то слышалось невнятное бормотание, изредка перемежающееся грубым смехом.

– Эй, в хранилище! – позвал изыскатель, предусмотрительно прижимаясь к стене. Словить арбалетную стрелу, неожиданно показавшись перед решёткой, в его планы явно не входило.

Разговор оборвался. Загремели тяжёлые сапоги.

– Кто здесь? – гаркнул сиплый голос. – А ну покажись!