Лавка Снофф

Уже став взрослой, Снофф всерьёз задумалась об этом и даже в сердцах высказала дядюшке, что гильдия лишает несчастных детей выбора. Тогда магистр Люциус, грустно улыбнувшись, открыл ей правду: по прихоти судьбы дар мастера сновидений появляется только у тех, кому и так не суждено стать родителями, и есть масса примеров, когда родители не отдавали талантливых детей в гильдию в надежде понянчить внуков, вот только внуков так и не дожидались… Клаус ван Хельм, по-видимому, был исключением – зато этим, вероятно, и объяснялся уникальный талант Снофф. Но времени хорошенько подумать об этом сейчас не было…

– Сколько в итоге якорей нам нужно найти? – переходя к делу, уточнил изыскатель. – Семь? Мы были в трёх кошмарах, осталось четыре?

– Арифметика – упрямая вещь, – пожала плечами мастерица. – Будем идти от якоря к якорю… Скорее всего, мы уже здорово прижали ван Хельму хвост: он то ли не может, то ли не хочет нам мешать… По крайней мере, его давно не видно.

«Или занят чем-то поважнее», – добавила про себя Снофф, и по лицу изыскателя поняла, что он думает о том же.

Мастерица приоткрыла дверь, и на долю мгновения ей показалось, что пространство снаружи звертелось в круговороте радужных красок. Снофф поспешно зажмурилась и потрясла головой, отгоняя дурные мысли. Когда вновь открыла глаза, за дверью была каменистая равнина. Мастерица первой шагнула через порог, а когда изыскатель последовал за ней, дверь растаяла в воздухе.

Солнца не было, только странное белёсое небо без облаков, заливающее равнину молочно-белым светом. Впереди виднелись не то развалины, не то нагромождение камней.

– Похоже на разрушенный замок, – заметил изыскатель Бернард, приложив ладонь козырьком ко лбу.

– Он и есть, – кивнула Снофф. – Скорее всего, якорь спрятан в нём. Но добраться туда сложно. Единственное, что утешает, – мастерица мрачно усмехнулась, – у нас будет много попыток. В этом сне каждый встречает то, чего больше всего боится. А появляться оно будет…

Земля под ногами задрожала, в воздух поднялась пыль, а когда она рассеялась, здесь и там по всей равнине, в сотне шагов друг от друга, чернели неровные провалы.

– …из колодцев. А…апчхи! Проклятая пыль… Видите этот круг? – Снофф показала на белую полосу, очертившую несколько шагов вокруг них. – Пока вы в круге, вам ничто не угрожает. Такие круги есть по дороге к башне. Если погибнете, начнёте сначала, если упадёте в колодец, проснётесь.

– Другими словами, надо идти от круга к кругу? – уточнил изыскатель.

Порыв ветра растрепал волосы, и Снофф поправила их рукой.

– Да. Но дойти невозможно, в этом и подвох. После третьего круга чем ближе к замку, тем больше, как бы это сказать… растягивается пространство. И чем быстрее вы пытаетесь бежать, тем больше остаётся. В этом кошмаре есть только страх и надежда, точнее, её иллюзия.

Изыскатель непонимающе уставился на Снофф.

– Если туда невозможно добраться, как мы…

– Помните самый первый сон? Надо сломать правила, слушайте внимательно. Сон рассчитан на одного. Вместе мы доберёмся до последнего безопасного круга. Потом один из нас двинется назад, а другой к замку. Тогда пространство должно оставаться на своём месте. Пойдёмте, время не ждёт…

Стоило выйти из круга, мир вокруг поменялся так неожиданно, что изыскатель замер за середине шага, не поставив ногу на землю.

– Пойдёмте, пойдёмте, – не оборачиваясь, махнула рукой Снофф. – Пока ничего опасного…

Но ощущение тревоги разлилось в воздухе. Небо стало ниже, оно нависало над головой тяжёлым потолком, давило, мешало дышать, вспыхивало тёмно-фиолетовыми кляксами. Над колодцами дрожало прозрачное марево, и стоило задержать взгляд на одном из них, как бурлящая мгла поднималась из глубины, выплёскивалась чёрными нитями, не давала отвести глаз.

Дойдя до следующего круга, Снофф украдкой взглянула на изыскателя. Тот невозмутимо отряхивал пыль с рукава, хоть и был несколько бледнее и собраннее обычного.

– Теперь будет немного страшнее, – предупредила Снофф, – но нам по-прежнему ничего не грозит. Просто спокойно идём дальше…

Воздух сгустился и наполнился тяжёлым гулом, будто от тысячи песчаных шершней, чей укус парализует волю и делает человека лёгкой добычей бирюзовых жуков Анубской пустыни. Потемневшее небо на мгновение прорезала яркая радужная полоса, радужные сполохи заскользили над горизонтом.

– Хоть что-то весёлое, – заметил господин Бернард, нервно поправляя воротник. – Или радуга случайно просочилась из другого сна?

– Об этом не думайте, – резко ответила мастерица. Она сжала кулаки и ускорила шаг.

Тёмная фигура чернильной твари показалась над краем ближайшего колодца. Медленно вытягивая чёрные руки, она выбиралась на поверхность.

– Мастерица! – позвал изыскатель, догоняя Снофф. – Смотрите…

– А, ерунда, – отмахнулась Снофф. – Это просто мои старые страхи, сейчас ещё пара ваших покажется…

Над равниной раздался пронзительный рёв, Снофф поморщилась, зажимая уши. Лоснящееся щупальце взвилось над провалом и заходило петлями на фоне мрачного неба, – толщиной с двухсотлетний кедр, выше самой высокой колокольни.