Лавка Снофф

– Кальмар дранга, – в ужасе выдохнул изыскатель, не в силах отвести взгляд от монстра. – Нам нужно укры…

– Господин Бернард! Я же говорила, это просто иллюзия. Если вам так мешает…

Мастерица щёлкнула пальцами, и вокруг соткалась полупрозрачная сфера. На миг по ней пробежала радуга, и Снофф тихо выругалась.

Изыскатель провёл ладонью по взмокшему лбу, встряхнул головой, зашагал дальше.

– Я вырос на море, – неловко оправдываясь, объяснил он, когда рёв почти стих за стенками магической сферы. Снаружи мелькали размытые силуэты. По защитной сфере царапнули когти. – Моряки люди суеверные, придумывают всякое… Это всё, конечно, сказки. Настоящие кальмары, конечно, меньше. Раза в два.

Снофф представила тварь, щупальца у которой всего в два раза меньше увиденного, и поклялась себе никогда в жизни не путешествовать морем.

От последнего безопасного круга до развалин оставалось всего ничего, сотня шагов. Именно там – теперь Снофф чувствовала это совершенно ясно, – там, в недосягаемой точке кошмара, был спрятан якорь ван Хельма.

– Запоминайте, господин изыскатель. Якорь нужно вынести из башни и прыгнуть с ним в любой колодец, тогда вы проснётесь, а якорь будет уничтожен. Это должны сделать вы, потому что если я выйду из сна первой, подозреваю, вы отсюда уже никогда не выберетесь… И самое главное – после третьего круга страхи для нас с вами опасны. В кальмара и прочие сказки вы не верите по-настоящему, поэтому теперь встретите что-то реальное. Заодно узнаете, чего на самом деле боитесь.

– А вы? – приподнял бровь изыскатель.

– А я и так знаю, – мрачно завершила Снофф и убрала магическую сферу. Белая линия круга под ногами начала стремительно таять. – Это специально, чтобы нельзя было останавливаться, – виновато объяснила Снофф. – Готовы? Разбегаемся на счёт «три». Раз, два…

Произнести «три» она не успела. Круг растаял, и в тот же миг рука господина Бернарда коснулась её шеи. Мастерица тщетно пыталась вырваться, левой рукой изыскатель с ужасом в глазах пытался разжать пальцы правой, но они стискивали горло мастерицы всё сильнее. Несколько мгновений Снофф безуспешно боролась, а потом вдруг улыбнулась так, как не улыбалась никогда в жизни. Глаза её светились счастьем. Небо над головой вспыхнуло всеми цветами радуги, и ливень радужного огня пролился на землю, испепелив и каменистую равнину, и развалины замка, и мастерицу с изыскателем.

Пробуждение в первом круге было мучительным. Снофф кое-как села, ободрав руку о жёсткие камни.

– Что это было? – тихо прозвучал голос изыскателя.

– Очевидно же, – хмыкнула Снофф. Настроение у неё было хуже некуда, а сарказма хватило бы на целую стаю горгулий-хохотунов. – Больше всего вы боитесь угробить тех, кто от вас зависит. Весьма похвально. Закон и порядок в нашем славном королевстве в заботливых руках. Я бы даже поаплодировала…

Позади раздалось деликатное покашливание.

– Я бы тоже, но мне, увы, нечем.

Снофф и господин Бернард разом обернулись.

– Леопольд?!

– Что вы… ты… здесь делаете?

Гриб скромно пошевелил шляпкой.

– Я же говорил, что всегда буду с господином Бернардом. Не могу сказать, что я в восторге от этой ситуации… и от этого места в частности.

Снофф бессильно уронила голову на руки. От невидимых молний в кошмаре не было никакого толку, а вот появление третьего действующего лица – если гриб можно считать лицом – добавляло новые страхи и вдребезги разносило всю математику расширяющегося и сжимающегося пространства. Вздохнув, мастерица растолковала Леопольду все тонкости здешнего мира.

Узнав, во что вылился самый большой страх господина Бернарда, Леопольд задумчиво покивал и наградил Снофф сочувственным взглядом. Про свой же самый большой страх мастерица рассказала просто:

– У каждого ремесла есть свои болезни. Камнерезы кашляют от пыли, у плотников пальцы через один, а мастера сновидений сходят с ума.

– Все?! – хором ужаснулись изыскатель и гриб.

– Нет, конечно! – фыркнула Снофф. – Но чаще, чем обычные люди, просто не всегда это заметно со стороны, поэтому рассказывать не принято. Этого я и боюсь больше всего. Начинается всё с того, что сновидения превращаются в разноцветную радужную… кашу.

– Так вот почему… – протянул господин Бернард.

– Вы невероятно наблюдательны, – огрызнулась Снофф. – Да, именно поэтому радуги здесь доводили меня до бешенства. Я уже знала, с чем встречусь. В том-то и беда: даже если господин Бернард не убьёт меня, я всё равно помешаюсь, и так будет каждый раз. А с вами, Леопольд, теперь вообще непонятно, в какую сторону бежать и что делать!

Все трое погрузились в напряжённое молчание. Над равниной подул тревожный ветерок, белый круг начал бледнеть.

– Ну-у, допустим, со мной-то как раз появилось решение, – заметил гриб. – Это напоминает мне старую задачу про крестьянина, который перевозил через реку дракона, обезьяну и ананас. Дракон хочет съесть обезьяну, обезьяна ананас… Вы уверены, что господин изыскатель попытается убить именно вас, а не меня?

– Да, потому что он не раз говорил, что от меня всё зависит, – кивнула Снофф.