Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Такое мог написать лишь человек, редко бывающий на семейных встречах. Однако добродушие стиха все же подкупает, если вы сумеете продраться сквозь старомодный язык. Кое-где встречается и самопародийный юмор («Помоги мне, веселая гастрономическая муза, пока я / Благородно воспеваю свинину и рождественский пирог!»), и даже когда Лавкрафт, вопреки своим взглядам, чествует христианство («Новый год смешивает языческое ликование / С радостными обрядами Рождества Христова», он аккуратно подрывает сцену, изображая гостей, которым не терпится сесть за стол («Торопится толпа занять праведное место, / Что занял добрый сквайр, читающий молитву»).

Много лет спустя это стихотворение похвалил канадский коллега, Джон Рейвенор Буллен, долгое время проживший в Англии. Комментируя работу Лавкрафта, присланную им в 1921 г. в англо-американскую группу по переписке «Трансатлантический круг», Буллен назвал ее «английской по всех смыслах» и дал следующую общую оценку поэтическим трудам Лавкрафта:

«Позвольте отметить, что поэты каждой эпохи пишут в соответствии с нравами и духом времени, однако мистер Лавкрафт намеренно придает своим стихам “несокрушимую вычурность”, свойственную его предшественникам, и таким образом идет на серьезный риск. Быть может, современные методы на его проницательный взгляд кажутся низменными и недолговечными. Да, из-за преданности стилю королевы Анны нынешним критикам его сочинения представляются неестественными и напыщенными, однако благодаря невероятному красноречию (очаровывающему использованием ассонанса, аллитерации, звукоподражательного ритма и слов, а также определенного оттенка речи) мистера Лавкрафта можно назвать истинным поэтом, а “Старое Рождество” – образцом поэтической структуры, которая обязательно пройдет проверку временем»[502].

Буллен дал хвалебную и в целом точную оценку творения Лавкрафта. В более взрослом возрасте Лавкрафт напишет своим друзьям и родным прекрасные рождественские стихи, простые и короткие, зато самые искренние среди всех его поэтических работ.

Многие стихи Лавкрафта, как мы уже узнали, публиковались в любительской прессе, и он вовсю старался, чтобы снабдить различные журналы копиями своих произведений. В любительских кругах недостаток материалов был извечной проблемой, которую Лавкрафт всеми силами пытался разрешить. Именно по этой причине он написал «О ковбоях Запада» для журнала своего коллеги Айры А. Коула «Житель равнин» (Plainsman, декабрь 1915 г.). Лавкрафт, разумеется, не был лично знаком ни с одним ковбоем, а все необходимые сведения, предположительно, получил из переписки с Коулом, поэтому позволил себе вообразить, что в них (как утверждается в подзаголовке стихотворения) «заключен традиционный для античного мира дух поклонения природе». Коул, что интересно, согласился с поэтическим образом, созданным Лавкрафтом, и в заметке, которую напечатали после стихотворения, написал:

«Мистер Лавкрафт, бесспорно, с великолепной точностью описал бесстрашных и беспечных мужчин, товарищей моего детства… Я бы и сам не придумал лучшего сравнения, не подобрал бы для них более подходящего названия. “Дети” – да, они были детьми, они были юными божествами, они были героями… Только ребята вроде меня, тогдашние мальчишки, теперь могут поведать их историю, и в роли связующего звена между той эпохой и нашими днями для меня стало большой честью вдохновить такого достойного поэта [sic], как Говард Ф. Лавкрафт, на сочинение этих строк»[503].