Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Ответ Мортона оказался еще более зубодробительным. Джеймс Фердинанд Мортон (1870–1941) был, как признает Лавкрафт в письме того периода[531], человеком выдающимся. В 1892 г. он одновременно получил в Гарварде степень бакалавра и магистра и стал решительным борцом за равенство чернокожих, свободу слова, единый налог и отделение церкви от государства. Он написал множество памфлетов и большинство из них опубликовал либо сам, либо через журнал «Искатель истины» (The Truth Seeker Co); среди них «Права периодики» (1905?), «Проклятие расовых предрассудков» (1906?) и другие[532]. В 1896–1897 гг. он был председателем НАЛП, а позже стал главой Ассоциации естественной истории Томаса Пейна и заместителем председателя Ассоциации эсперанто Северной Америки. Завершит карьеру он в должности куратора музея Патерсона в Нью-Джерси (1925–1941). Благодаря всем этим достижениям Мортон попал в знаменитый каталог биографий «Кто есть кто в Америке», а вот Лавкрафт такой чести не удостоился.

Статья Мортона «“Консерватизм” сходит с ума» начинается с пророческого заявления: «Я полагаю, что мистер Г. Ф. Лавкрафт… человек еще молодой, но однажды он улыбнется, вспоминая о том, с каким безапелляционным упорством устанавливал свои порядки». Далее следуют упреки по поводу расистских взглядов Лавкрафта:

«Немудрено, что “консерватор” вроде мистера Лавкрафта не стесняется поощрять чувства, лежащие в основе расовых предрассудков. И место довода вновь занимает его догматизм. Будучи противником демократии, мистер Лавкрафт считает, будто уже при рождении определяется социальный статус человека, будто цвет кожи должен значить больше, чем уровень интеллекта. Он не приводит аргументы в пользу своих реакционных заявлений, что и не удивительно. Расовые предрассудки нельзя оправдать никакими аргументами… У Лавкрафта нет научных оснований утверждать, что расовые предрассудки по сравнению с любыми другими – скорее, “дар природы” или существенный фактор в социальной эволюции. В действительности же это последствие конкретных исторических событий, не очень-то связанное с человеческой природой. С данным пороком, как и с другими, можно справиться, приняв разумную точку зрения на вопрос».

По поводу того, что на Айзексона нужно надеть намордник за его непатриотичные высказывания, Мортон возражает: «Человек, не признающий Билль о правах из нашей Конституции, вряд ли может принимать авторитетные решения насчет чьего-либо патриотизма». В заключение Мортон делает еще одно мудрое предсказание:

«Из рассматриваемого отрывка в газете становится ясно, что господину Лавкрафту необходимо еще побыть в скромной должности подмастерья, прежде чем он станет мастером и будет громогласно высказываться из-за лекторской кафедры. Он, несомненно, искренен в своих мнениях, и это единственное, что можно сказать в его пользу. Однажды он поймет, как важно принимать во внимание искренние убеждения других людей, тем более лучше разбирающихся в каких-либо вопросах, и тогда он станет менее ограниченным и нетерпимым. С таким мощным стилем, если направить его на более четкие и осмысленные идеи, из него получится великий писатель»[533].

Именно благодаря подобным высказываниям Лавкрафт в итоге примирился с Мортоном, который впоследствии стал одним из его самых близких друзей.