Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

«Клей пишет Ко, тот добавляет что-то от себя и посылает письмо Мо. Мо делает то же самое и отправляет его Ло, а Ло дополняет статьи и шлет обратно Клею, который достает свое письмо, пишет новое и заново начинает круг. Когда в группу вступил Гал [Альфред Галпин], и остальные авторы постепенно к нему привыкли, на полный круг переписки стало уходить от шести до десяти месяцев. Один из членов [Моу?] хотел хранить полноценный экземпляр всей переписки и каждый раз начинал с того, что делал копии проходящих через него писем. Вскоре это стало практически невозможным, так как на переписывание уходило много времени, и этого человека избрали архивистом, которому все отправляли копии посланий на копирке. Так что в будущем кто-нибудь вполне сможет увидеть лучшие отрывки “Клейкомоло” в виде отдельной книги»[580].

Очень хотелось бы увидеть такую книгу, но мы не знаем, что произошло с другими частями «Клейкомоло», помимо писем Лавкрафта. Если Моу, как я подозреваю, стал архивистом, то он передал Августу Дерлету и Дональду Вандрею только отрывки Лавкрафта для публикации в «Избранных письмах». Даже о местонахождении оригиналов этих писем ничего не известно. В любом случае именно с этого решительно началась «карьера» Лавкрафта как автора писем.

Более далекий его коллега, Эндрю Фрэнсис Локхарт, примечателен тем, что написал первую настоящую статью о Лавкрафте. Долгая, но нерегулярная серия статей под названием «В гостях у выдающихся авторов» возродилась в United Amateur за сентябрь 1915 года, где напечатали биографическую заметку Локхарта о Лавкрафте. В ней рассказывается о том, как много Лавкрафт добился за полтора года в мире любительской журналистики с момента, когда о нем впервые написали в этой рубрике. Локхарт не встречался с Лавкрафтом лично, но часто с ним переписывался. Статья получилась несколько сентиментальной и отчасти хвалебной, хотя подобного следовало ожидать: «Чем он так затронул глубочайшие мои чувства? Загадка. Возможно, здравомыслием своих идеалов или замкнутым образом жизни, состоящим из чтения античных книг, может быть, физическими недостатками или любовью ко всему прекрасному в Жизни, страстной борьбой за трезвость, чистотой или безукоризненностью – не знаю»[581]. Из этого отрывка мы узнаем, что вокруг Лавкрафта уже создался четкий образ: отшельник, зарывшийся носом в книги, человек хрупкого здоровья, которому не под стать суетной внешний мир. Что же автор имеет в виду под «физическими недостатками»? Далее говорится, что, когда Лавкрафт собирался поступать в университет, «его и так слабое здоровье ухудшилось, и он стал нетрудоспособным, практически инвалидом». Не знаю, насколько правдивы эти слова, но Лавкарфт явно хотел, чтобы Локхарт (и вся ОАЛП) в них верил.

На обложке вышеупомянутого издания United Amateur появилась фотография Лавкрафта, и тот вернул Локхарту должок, написав его биографию (под псевдонимом «El Imparcial») во втором выпуске «В гостях у авторов» в United Amateur за октябрь 1915 г. В пятой статье в серии, опубликованной в июле 1917 г. также под именем «El Imparcial», рассказывается о молодой журналистке-любительнице Элеанор Дж. Барнхарт. Лавкрафт возлагал на нее большие надежды, причисляя к лучшим авторам прозы, однако Элеанор покинула ассоциацию вскоре после появления этой статьи.

Тем временем в семейной жизни Лавкрафта происходили значительные изменения. С 1904 г. он жил с матерью в доме № 598 на Энджелл-стрит, когда же Уиппл Филлипс умер, младшая тетя Энни вышла замуж и переехала в Кембридж, штат Массачусетс, а старшая, Лиллиан, тоже нашла мужа и осталась жить в Провиденсе, но довольно далеко, атмосфера в доме стала замкнутой. «В доме царила довольно странная атмосфера, воздух был спертый» – так описывала их жилище Клара Хесс. Затем, 26 апреля 1915 г., в возрасте шестидесяти семи лет умер дядя Лавкрафта Франклин Чейз Кларк, проживший в браке с Лиллиан тринадцать лет.