Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Сравним его с любопытным стихотворением «Призывник», написанным около 1918 г., но тогда еще не опубликованным. Здесь мы представляем себя на месте обычного призывника («Я простой рабочий, / Я не умен и не силен…»), который понятия не имеет, почему его «заставляют… писать свое имя / В списке смертников»:

Я ни к кому не испытываю ненависти,
А мне говорят сражаться и убивать,
Страдать день ото дня,
Чтобы удовлетворить желание господина.

Довольно нетипичные для Лавкрафта заявления, если только он не подразумевал тут некую пародийность или цинизм. Суть стихотворения уловить сложновато, как и смысл последней строфы:

Силы духа на пределе,
Я делаю глоток пьянящего вина,
Все так странно, что я могу лишь
Смеяться, смеяться и еще раз смеяться!

Значит ли это, что призывник вдруг осознал, какова его роль в этой великой машине войны? По какому поводу и с какой целью написано данное стихотворение – неизвестно.

В декабре 1917 г. Лавкрафт сообщал: «Вчера прислали опросный лист, я обсудил его с главврачом в местной призывной комиссии». По совету врача, друга семьи и далекого родственника, Лавкрафт зачислил себя в группу V, раздел G («совершенно не годен»[668]), хотя сначала собирался поставить отметку в группе I. «Не очень приятно, когда второй раз за последние полгода мне напоминают о моей полной никчемности», – с грустью замечал он, однако соглашался с доводами врача о том, что «из-за плохой выносливости я стану лишь обузой там, где требуется строгая дисциплина и соблюдение расписания».

По поводу самого хода войны Лавкрафт писал следующее: «В общем и целом ситуация приводит в уныние. Как бы не понадобилась вторая война, чтобы все исправить». Этот случайный, но по-своему пророческий комментарий относится к тому времени, когда на союзников обрушилась череда неудач: пока не мобилизовали новые войска из Америки, немцы значительно продвинулись вперед и, казалось, вот-вот победят. Возможно, именно о таком варианте развития событий думал Лавкрафт, говоря о «второй войне», которая помогла бы восстановить границы стран в том виде, в каком они существовали до 1914 г. Что интересно, мне не удалось найти ни одного высказывания Лавкрафта из того периода, когда война действительно завершилась, хотя письма за 1918–1919 гг., конечно, могли затеряться или быть уничтожены.

Судя по тяжеловесному эссе «Лига» (Conservative, июль 1919 г.), посвященному Лиге Наций, Лавкрафт внимательно следил за мирной конференцией в Версале. Эссе появилось всего через два месяца после того, как 28 апреля 1919 г. был заключен Версальский мир. По сути, оно представляет собой критическое высказывание о неизбежности войны и бессмысленности заключения мирных договоров для ее предотвращения. Эссе начинается с высокопарных псевдофилософских размышлений, прямо как из его рассказов («Бесконечно легковерие человечества»), затем Лавкрафт добавляет: «Испытав неописуемые опустошения, вызванные жадностью и вероломством недостойной доверия нации, которая застала цивилизацию врасплох, человечество намерено снова принять курс на легковерие и опять положиться на “клочки бумаги”, так называемые договоры или соглашения…» Он высказывает три критических замечания Лиге Наций: во-первых, по его мнению, она неспособна предотвратить войну, ведь если народ чего-то очень сильно хочет, он будет сражаться за это независимо от последствий, во-вторых, полное разоружение, к которому стремится Лига, опасно, так как нет возможности проверить, вдруг некоторые страны тайком запасают оружие, и в-третьих, если серьезный конфликт все-таки разразится, авторитет Лиги быстро «подорвут десятки других подпольных лиг» в зависимости от приоритетов замешанных стран.