Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

«В извращенном и запретном Мэкену, вероятно, нравится противостояние заурядности. Для него – человека, не разделяющего космические взгляды, – они олицетворяют то же, что Пегана и река Янн для Дансени, сторонника космизма. Разум Мэкена глубоко пропитан религиозными мифами, поэтому неудивительно, что его так привлекают темы, которые в религии считаются запретными и страшными. Такие люди серьезно относятся к надуманной и устаревшей идее “греха”, для них она полна темных соблазнов. С другой стороны, люди вроде меня, смотрящие на мир с реалистичной и научной точки зрения, не видят ничего привлекательного или таинственного в том, что запрещено религией. Мы осознаем примитивность и бессмысленность религиозных верований, а следовательно, не находим в них соблазна неповиновения или ухода от реальности. В 1932 г. вся идея “греха” с его оттенком нечестивого очарования – всего лишь любопытный факт интеллектуальной истории. Грязь и извращения, которые для устаревшего ортодоксального ума Мэкена символизируют сопротивление основам вселенной, для нас представляют собой не что иное, как банальный и прискорбный случай неправильной органической адаптации – в нем нет ничего страшного или интересного, это как приступ головной боли, колики или нарыв на большом пальце ноги»[1025].

И все же, поскольку Мэкен так искренне ощущает греховность и непослушание в том, что «в религии считается запретным и страшным», у него получается успешно передать свои чувства читателю и воздействовать на него. Сам Лавкрафт считал «Белых людей» одним из лучших «странных» рассказов всех времен, уступающим лишь «Ивам» Элджернона Блэквуда. Возможно, он прав.

Не все художественные произведения Мэкена, не говоря уже о бесконечных эссе и журналистских статьях, следует относить к жанру ужасов, тем более что самые удачные его работы находятся на грани «странного» жанра. Повесть «Фрагмент жизни» (в сборнике «Дом душ») – прекрасное исследование загадок и чудес обычной жизни. В ней рассказывается о невозмутимой буржуазной паре из Лондона, которая, чувствуя зов предков, возвращается в родной Уэльс. Роман «Холм грез» (1907), посвященный мукам творчества, привел Лавкрафта в восторг:

«А еще я прочитал “Холм грез”! Настоящий шедевр, хотя я надеюсь, что роман на самом деле не так автобиографичен, как утверждают некоторые критики. Не хочется представлять Мэкена юным сентиментальным невротиком, эдаким чудаковатым мучеником! А “Пегана”, какое воображение! Если убрать истеричные эмоции, то останется на удивление привлекательный персонаж – такой яркий со своими мечтаниями о Древнем Риме!.. хотя атмосфере, к сожалению, до римской далеко. Мэкен – истинный титан и возможно, величайший из ныне живущих писателей. Я должен прочитать все его книги»[1026].

Типичная для Лавкрафта реакция, а ведь роман действительно во многом автобиографичен и из него нельзя «убрать истеричные эмоции», не испортив все произведение.