Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Правда, общение с коллегами не отменялось. Соня часто брала с собой Лавкрафта на ежемесячные собрания Клуба редакторов (НАЛП) в Бруклине. Лавкрафт не очень хотел иметь дело с представителями Национальной ассоциации, но ходил туда ради жены, а в 1925–1926 гг., оставшись один, посещал их встречи лишь тогда, когда Соня возвращалась в город и заставляла его пойти. В марте Лавкрафт присутствовал на собраниях некоего Клуба писателей, хотя он, похоже, не являлся любительской организацией. На вопрос Мортона, пойдет ли он на майскую встречу, Говард отвечал: «Все зависит от моих оков. Если супруга захочет провести вечер вне дома, то мы придем. А если нет, боюсь, меня можно заносить в списки неявившихся». Что бы Лавкрафт ни имел в виду под «оковами» (хочется верить, что он говорил в шутку), он трогательно добавляет: «Ей приходится рано ложиться спать, так что я должен прийти домой вовремя, иначе без меня она не уснет»[1193]. Супруги спали на одной большой кровати, и Соня, по всей видимости, уже привыкла засыпать рядом с мужем.

Поддержка друзей была бесценна для сохранения эмоционального равновесия Лавкрафта на протяжении всего этого периода, когда его психической устойчивости угрожали сначала перемены в общественной и профессиональной жизни, а затем многие разочарования и трудности. Самые душевные отрывки из его писем к тетушкам за 1924 г. связаны не с Соней (ее он упоминает на удивление редко, либо потому что Лавкрафт проводил с женой не очень много времени, либо, что более вероятно, потому что тетушки не желали о ней слышать), а с его многочисленными прогулками со старыми и новыми друзья. На то время пришелся расцвет Клуба «Калем», хотя свое название он получил только к началу следующего года.

Некоторые члены этого клуба (все они были мужчинами) нам уже знакомы: Кляйнер (тогда он работал бухгалтером в «Фэйрбэнкс скейлс» и жил где-то в Бруклине), Мортон (жил в Гарлеме, а чем на тот момент занимался – неизвестно) и Лонг (проживал с родителями по адресу Вест-Энд-Авеню, 823, в Верхнем Вест-Сайде Манхэттена и учился на журналиста в Университете Нью-Йорка). Вскоре к «банде» присоединились и другие.

Скиталец Артур Лидс (1882–1952?) в детстве выступал с бродячим цирком, а теперь, в возрасте примерно сорока лет, едва зарабатывал на жизнь ведением колонки в Writer’s Digest и изредка отправлял свои бульварные произведения в Adventure и другие журналы. Два его рассказа опубликовали в Weird Tales. Пожалуй, он был самым бедным в этой группе бедствующих эстетов. Лидс жил в отеле на Западной 49-й улице, что в районе Адская кухня. С Лавкрафтом он, наверное, познакомился через других членов группы и быстро вошел в круг. Лавкрафт тепло отзывался о Лидсе, хотя после отъезда из Нью-Йорка практически перестал с ним общаться.

Эверетт Макнил (1862–1929), как и Мортон, удостоился упоминания в энциклопедии «Кто есть кто в Америке» как автор шестнадцати романов для мальчиков, опубликованных в промежуток между 1903 и 1929 гг.; издавались они в основном в «Э. П. Дат-тон»[1194]. В большинстве романов Макнил приукрашивал исторические события увлекательными рассказами об исследователях и любителях приключениий, которые сражались с индейцами или основывали колонии на западе США. Самым популярным из них был «В Техасе с Дэви Крокеттом» (1908), который переиздавали даже в 1937 г. В письме к невесте Джордж Кирк называет его «стариком с красивыми, совершенно белыми волосами – он пишет книги для мальчиков, и ему даже не приходится ничего упрощать, поскольку мыслит он и сам как мальчик»[1195]. В последнем его комментарии вовсе нет ничего уничижительного, тем более что Лавкрафт, который уже встречался с Макнилом во время одной из поездок в Нью-Йорк в 1922 г., придерживался того же мнения и ценил наивную простоту писателя. Правда, со временем Макнил перестал интересовать других членов «банды», так как казался надоедливым и неинтересным с интеллектуальной точки зрения. В 1922 г. он тоже жил в Адской кухне недалеко от Лидса.