Читаем Лебединая песня: Несобранное и неизданное полностью

Лебединая песня: Несобранное и неизданное

Георгий Владимирович Голохвастов , Георгий Голохвастов

Оцепенел Нарцисс. В кругу немых камнейПред изваяньем он стоял в тревоге сладкой…Богиня, чудилось, жила, дыша украдкойВ игре причудливой сгущавшихся теней.Он на колени пал в восторге перед ней,Он страстно замирал, томимый лихорадкой:Она цвела пред ним запретного разгадкой,Как пред Тирезием Паллада прежних дней.Мерцали сумерки… Черты жено-мужчиныВ чертах муже-жены сливались в лик единый.И руки пылкие к нему Нарцисс тянул…Вечерней свежестью кадили чащ глубины,Стихая, замирал последний ветра гул,И отблеском зари зажглись дерев вершины.

LVII

Но сжег свою печаль закат в огне разлуки.По бархату небес, как цепь седых борозд,Тянулись облака; родились сонмы звезд,И выплыл, как челнок, к ним месяц сребролукий.Вкруг дуба-праотца его сыны и внукиМолились перед сном. Уж гомон птичьих гнездДля ночи затихал… В дремоте свистнул дрозд…И жизни солнечной в лесу умолкли звуки.Подлунным бытием жила лесная тишь…Беззвучно пронеслась, как тень, летунья-мышь,Протяжно-жалобно вдали заплакал филин…Нарцисс шептал, но так, что сам он слышал лишь,Что вся его душа, до потайных извилин,Живет одной мольбой: – «Владычица, услышь!..

LVIII

О, Афродита-мать, Дионы древней дщерь!Я – тоже сын земли – молюсь перед тобою!Ты знаешь власть любви, с надеждами, с борьбою,С восторгом радостей и горечью потерь.Пойми ж мою тоску и скорбь мою измерь:С моей возлюбленной я разлучен судьбою.Она в любви была и жрицей, и рабою…Пусть мне твой сын Эрос вернет ее теперь…»Сквозь ветви месяц льет печальное сиянье.Роса душистая – природы возлиянье –На камне жертвенном сверкает серебром…И необъятна ночь, как пропасти зиянье…А в лике чувственном под лиственным шатромВновь муже-женского двоякое слиянье…

LIX

И – чудо! – леса нет… Раздвинулись долмены…Надмирной музыкой согрета пустота…Богиня — жено-муж… В них каждая чертаДвоится в таинстве взаимной перемены.Вот стали гибкими изваянные члены,Вот словно дрогнули улыбкою уста;В лучах луны – бела живая нагота,Как бы из волн родясь в кипеньи снежной пены…И муже-женщина к Нарциссу подошла…В неизреченный свет вдруг претворилась мгла…Пылал, как уголь, знак таинственного анка…Истома страстная Нарцисса обожгла.И с болью сладостной, зардев, раскрылась ранкаПред жгучим острием победного жезла.