Леди Макбет

– Что ты собираешься делать? – спрашивает она наконец. – Перережешь мне горло прямо здесь, в своей постели?

Взгляд Лисандра на мгновение ускользает в сторону, и там, в углу комнаты, Россиль замечает отброшенный нож, блеск лезвия в приглушённом свете очага. Два шага – и Лисандр подберёт оружие. Ещё два шага, сильный замах ведущей руки – и плоть Россиль разойдётся под ударом ножа. Она не сможет остановить свою смерть. Колдовской взгляд её глаз на него не действует, её единственная защита – это непрочное золотое ожерелье. Теперь ещё более унизительно вспоминать, как она назвала эту дурацкую безделушку доспехами.

– Нет, – говорит он.

Но не сразу, несколько мгновений он медлит с ответом. Стоит ли винить его за это? Она пришла в его покои с ножом, она погубила его отца. Можно считать, что тот погиб от руки ведьмы, ведь именно под её внушением чужие мечи пронзили сердце короля Дункана. Невозможно выдумать большего надругательства над именем его отца.

Более того, она погрузила в хаос всю Альбу. Из-за неё Лисандр вынужден добиваться короны, которой даже не желает. При всём старании она не может выдумать причину, по которой он должен пощадить её.

Россиль вскидывает подбородок.

– Почему нет?

– Для меня нет пользы в твоей смерти, – отвечает Лисандр. – Если мне придётся договариваться с твоим мужем, вряд ли стоит начинать торги с предъявления трупа его жены. – Он делает паузу. – Но я понемногу склоняюсь к мысли, что напрасно надеюсь, будто мы успеем обменяться хотя бы парой слов, прежде чем Макбет схватится за меч.

Россиль вспоминает Макбета и его ужасающие габариты. Она уже привыкла к нему, ей он кажется менее ужасающим, но всякий раз, когда разум Россиль отделяется от тела и она смотрит на происходящее со стороны, Макбет снова предстаёт перед ней гороподобным, огромным каменным великаном, вскормленным и вспоенным самой землёй Гламиса. Лисандр силён и ловок, как водяной дух, но ему ни за что не сравниться в бою с её мужем, женихом Беллоны.

Она не должна печалиться об этом. Напротив, эта мысль должна её успокоить. Несколько мгновений назад она думала, что пальцы Лисандра задушат её до смерти. Внезапно её собственная рука взлетает к горлу, где горят синяки, оставленные его ртом. Страх оседает у неё в животе.

Словно угадав в ней этот страх, Лисандр говорит:

– Ожерелье их скроет.

Краска волной приливает к её щекам.

– Ты не выдашь меня?

– Если я выдам тебя, мы оба будем обречены, леди Россиль. А чтобы убить меня, Макбету лишних причин не нужно. – Покачав головой, он умолкает на некоторое время. Затем негромко произносит: – Я обещал тебе защиту от него. Я не откажусь от этой клятвы.

– Не думала, что ты из тех людей, кто держит слово лишь потому, что дал его, даже когда данная клятва становится для него бесполезной.

Лисандр не отвечает, лишь смотрит на неё сверху вниз с какой‑то странной мягкостью во взгляде. Его неподвижная поза и молчание заставляют Россиль задуматься о её положении, даже сейчас довольно компрометирующем. Лисандр позволил ей сесть, но одна его рука по-прежнему лежит у неё на бедре, удерживая её в постели.

Неожиданно уголок его рта приподнимается в улыбке.

– Изящный способ сказать, что ты считаешь меня недостойным человеком.

Россиль пытается сохранить безмятежное, отстранённое выражение лица.

– По какой же ещё причине ты отказался бы от короны, презрев волю покойного отца?

Лисандр мгновенно замыкается в себе. Он убирает руку с бедра Россиль и встаёт, и отсутствие его прикосновения кажется ей горькой утратой.

– Мне это не по душе, – говорит он. – Но ты не оставляешь мне выбора. Встань.

Она повинуется. Ноги у неё до сих пор ватные, между бёдер скользко.

Дотянувшись до простыни, Лисандр легко отрывает полоску ткани, почти не прикладывая усилий. Россиль неизменно удивляет в нём эта неуловимая, плавная сила, в этом словно есть нечто нечеловеческое. Принц заводит её руки за спину и связывает вместе запястья. Ткань простыни не грубая, но врезается в кожу и наверняка будет натирать.

Затем, оставив Россиль стоять посреди комнаты, он отходит в угол подобрать упавшую вуаль. Когда он наклоняется, сквозь кожаный котт резко проступает позвоночник, Россиль может сосчитать все выпирающие позвонки, торчащие, как плавники.

Направляясь к ней, Лисандр глядит мимо, но стоит ему подойти близко, как он пристально смотрит Россиль в глаза, взглядом приковывая её к месту.

Россиль отвечает ему таким же прямым взглядом, её вызывающе поднятый подбородок дрожит.

Не отводя глаз, Лисандр надевает вуаль ей на голову аккуратным, точным движением – куда более заботливым, чем Россиль заслуживает. Когда ткань снова закрывает её глаза, он продлевает зрительный контакт ещё мгновение, а затем наконец отворачивается.

Из сундука он вынимает меч в ножнах. Снова принц двигается с невообразимым проворством: Россиль не успевает и глазом моргнуть, как его меч уже оказывается пристёгнут к поясу.

– Идёмте, – холодно и строго велит он, жестом подзывая её к двери.

У Россиль нет выбора, кроме как подчиниться.