Леди Макбет

Крики привлекают прочих обитателей замка. Из дверных проёмов, из окон выглядывают слуги. Появляются Зимний Лис, Горный Козёл и Ласка, держась за навершия мечей, готовые выхватить оружие по первому слову лорда. На шум выбирается даже старый друид, друид Макбета, тот самый, который соединил руку Россиль с рукой её будущего мужа в ночь их свадьбы.

Флинс тоже там. От выражения неприкрытого ужаса на его лице Россиль переполняет острое удовольствие. Вся боль, что ты причинил мне, вернётся к тебе сторицей.

– Словам этих тварей ты веришь больше, чем всем моим клятвам? – в отчаянии допытывается Банко. – Ты безумен, Макбет, если внемлешь их советам!

Белый Лис недоумённо моргает.

– Мой лорд, о каких тварях он толкует?

Макбет поворачивается к нему. Густая, страшная, чёрная кровь сплошной полосой ползёт вниз по чулку и стекает в сапог.

Он объявляет:

– Тана Локкухабера поразило безумие.

Эти слова заглушают все звуки во дворе, даже ветер стихает и плоско ложится наземь, как железо под ударами молота на наковальне. Даже Банко перестаёт трясти решётку и замирает неподвижно. Новый порыв ветра проносится сквозь барбакан, треплет бороды и волосы мужчин. Вуаль плотно пристаёт к губам Россиль.

– Нет, – говорит Банко наконец. – Это ты безумен. Слушайте! Он держит тех женщин в цепях в подземелье замка – нет, их даже нельзя назвать женщинами! Они не жители земли. Это тощие дикие твари. Ведьмы! И он внимает их советам, для него они изрекают ложные пророчества!

– Видите? – указывает на него Макбет. – Что за бесовские гуморы повредили разум нашего дорогого друга? Макбет укрывает ведьм, говорит он! Ему чудятся какие‑то жуткие видения!

– Ложь! – вопит Банко. – Я не изменник, я говорю правду! Спуститесь в самый длинный нижний зал – и увидите этих злобных созданий своими глазами!

Зимний Лис, Горный Козёл и Ласка нерешительно переглядываются, жуют губами, но не произносят ни слова вслух. Россиль всякие раз дивится, сколь бестолковыми делаются мужчины, когда нарушается порядок их привычного мира.

Первым подаёт голос друид.

– Возможно, – говорит он, – зловредные гуморы следует выпустить. Изгнать демонов и вернуть нашего дорогого друга в разум.

Краткая пауза.

– Не станешь же ты… – начинает Банко.

Глаза Макбета пылают, как два факела. Его грудь вздымается и опускается от напряжённой погони и ожидания скорой расправы. Он не тонкий эпикуреец, как герцог. Он жаден. На предназначенной для него чудовищной трапезе он будет пировать, пока не лопнет.

– Да, – хрипло соглашается Макбет. – Да, думаю, именно так мы и поступим.

После недолгой борьбы, скорее неуклюжей, нежели ожесточённой, Банко удаётся скрутить и оттащить в главный зал. Макбет препоручает это несложное дело Белому Лису, Ласке и Горному Козлу. Он идёт следом, хромая, его лицо блестит от испарины. Флинс позади рассыпается в мольбах, в глазах у него стоят слёзы.

Россиль удивляет, что никто не попытался схватить и его тоже. Она ведь намеренно добавила в своё лжепророчество фразу: «Тебе суждено породить королей». Проклиная разом отца и сына.

Но так даже лучше: решающий удар, нанесённый гордости Флинса. Никто не верит, что он может им помешать или защитить самого себя от чужих клинков. Он мальчик, которому не дадут шанса сделаться мужчиной.

Россиль внезапно вспоминает другого мужчину, Макдуфа, тупого преданного пса, чей род её муж стёр с лица земли. И её видение для Макбета: сыновей, внуков и правнуков Банко, цепочку повторяющихся лиц на долгие поколения вперёд, неотвратимых, как прилив. Это первый, последний и величайший страх мужчины: мир, существующий без него. Мир, в котором никто не произносит его имя. Его кровь иссякла, тело разложилось в земле, могила заросла сорняками. Пустая, лишённая семян оболочка.

Когда ей успела стать близка справедливость этих варваров-шотландцев? Но нет, не стоит обольщаться, будто её ведёт жажда справедливости. Лишь месть. Твёрдый, острый, раскалённый клинок – нож в спину, торчащий под лопаткой.

Банко с трудом заталкивают в кресло. Приносят верёвку, но, пока его вяжут, он продолжает кричать: «Нет, нет, наш лорд лжёт нам!» – словно сам не сознаёт, что с каждым мгновением он кажется остальным всё безумнее, а действия против него – всё более осмысленными.

– Пожалуйста! – молит Флинс. – Мой отец не изменник. Он был твоим верным спутником все эти годы…

– Годы, – усмехается Макбет, – за которые его измена разрасталась, как кольца дерева.

– Я освобожу его от тягот предательства и от безумия, что их породило, – объявляет друид. – Откиньте ему голову назад.

Россиль никогда раньше не видела своими глазами трепанацию: то, как выпускают из человека дурные гуморы. Лишь издали слышала вопли мужчин и женщин, над которыми совершали этот обряд. Страшные, исступлённо-восторженные завывания Аделаиды.