Легенда старого Чеколтана

О далеком будущем Виктор не задумывался. Конечно, моряком он останется — и в сумраке наступающей ночи ему виделись стремительные корабли, созвездие Южного Креста над головой, грохот океанского прибоя у коралловых рифов. И чуть поблескивающие, словно отражающие свет звезд, глаза Оли…

* * *

В эти же предвечерние часы Коваль и Колокольников пробрались по скользким камням под нависающей скалой на берег моря. Вернее, пошел один Коваль собирать образцы камней, но за ним увязался и Колокольников. Подшучивая, посмеиваясь, он тоже стал собирать красивые камушки. Сначала в горсть, затем в карман, а потом уже, как и Коваль, в бескозырку.

Когда обе бескозырки были наполнены, друзья уселись на отглаженной морем гальке.

— А ты, по-видимому, долго здесь собираешься пробыть, — сказал Колокольников.

— Как все, — не поняв иронии, ответил Коваль. — Закончим проверку бухты — и в часть…

— Да ты столько камней собрал, что на катере или на обыкновенной машине не увезешь. Придется ждать, когда железную дорогу построят и под твои образцы пульман подадут…

Коваль не обиделся, улыбнулся снисходительно:

— Я же еще переборку делать буду, ненужные выброшу… Да вот смотри, — он потянулся, взял из бескозырки Колокольникова зеленовато-прозрачный камешек, — зачем это? Осколок обыкновенного бутылочного стекла, только обкатало его море…

— Ты смотри, а я и не заметил… Оказывается, ты в этом деле разбираешься. Ну чем не специальность? Тренируйся и дальше, в жизни пригодится.

— Хороших специальностей на свете много… Геолог, например, или археолог. Но я уже выбрал себе дело по душе.

— Преподаватель истории?

— Кончу институт и преподавать буду. Ну, и потом… Знаешь, Дамир, у нас дома такие места есть!..

— До чего может дойти человек — сидеть у моря и еще о каких-то местах вспоминать! — с возмущением сказал Колокольников. Сам он искренне считал, что лучше и красивее моря на свете ничего нет.

— Да ты меня не понял, — воскликнул Коваль. — Хотя… Места у нас действительно красивые. Наверное, таких нигде на свете больше нет…

Он замолчал и, прищурив глаза, смотрел в морскую даль, но, казалось, не видел ни моря, ни затканного предвечерней дымкой горизонта.

— Южный Буг считают степной рекой, — снова заговорил он негромко, задумчиво, и в голосе его послышался легкий налет тоски по родным, с детства полюбившимся местам. — Да и течет он по степи, особенно когда вливается в лиман, подходит к морю. И у нас степь, а река течет в крутых скалистых берегах. Есть скалы не меньше этой, — кивнул Коваль на каменную глыбу, нависшую над входом в бухту. — И почти о каждой скале рассказывают легенды, предания. Есть у нас там скала Богдана. На вершине ее выбита сабля. Рассказывают, когда Богдан Хмельницкий отправлял своего сына Тимофея послом к крымскому хану… Ты вообще-то слыхал об этом?

— Думаешь, один ты историю изучал? — обиделся Колокольников.

— Так вот, проводил Богдан сына до этой скалы, а дальше нельзя — татарские владения начинаются. Стоял Богдан на скале, смотрел, пока Тимош из глаз не скрылся, а тем временем старый слуга его выбил в граните кривую казацкую саблю. На память…

— Ты видел ее?

— А как же? Конечно!..

— Тогда, значит, правда…

— Еще одну скалу Пугачом зовут. Интересная скала! Глянешь со стороны — хохочет огромное каменное лицо. Говорят, когда-то на этом месте несколько дозорных казаков встретились с турецким отрядом. Храбро бились казаки, да уж слишком неравны были силы. Вот один запорожец упал с коня, за ним другой, еще один… Вот уже только Иван Пугач остался. Да и у него от резкого удара отлетел клинок сабли. Турки обрадовались — живьем возьмут запорожца. Да направил казак своего коня на скалу, бросился с пятидесятиметровой кручи в омут… Вот с тех пор и зовется этот обрыв скалой Пугача, с тех пор и смеется гигантское каменное лицо над врагами…

— Ну, это, конечно, сказка!

— Насчет смеющейся скалы — конечно, тут природа поработала. А вот о гибели казака Пугача… В наших местах по Бугу как раз земли Войска Запорожского граничили с турками и татарами, так что стычки дозорных отрядов там бывали частенько. Да и вообще, если там по-настоящему покопаться — многое можно найти… Ну, да это дело другого рода, слушай, что дальше о скале Пугача говорят. Будто бы во время войны была заброшена в тыл к немцам разведчица-радистка. Много сведений передала она нашим, да запеленговали ее фашисты. Спасаясь от преследователей, девушка, как в свое время запорожец Пугач, бросилась со скалы вместе с рацией и документами… Между прочим, я специально кончил курсы легководолазов, думаю после демобилизации понырять в этом омуте, может, что-нибудь удастся найти.

— Вот тут ты молодец! Правильно! Понадобится помощник — пиши, приеду…

— Ну, о твоем приезде к нам мы еще поговорим…