Легкий мужской роман

Были сумерки. Назойливо, с отмеренными паузами визжал звонок. Не ко мне, на половину хозяев. Я не хотел возвращаться в свой сон, который требовал душевного напряжения, моей же измученной душе необходим был отдых. И я сосредоточился на пустяках, на мелочах жизни. Дверь, наконец, была отперта, гости впущены, начался тот радостный и отчасти лицемерный гомон, когда хозяева изображают радость от прибытия долгожданных и дорогих гостей, а гости пищат от предоставившейся возможности перелобызать любимых друзей или родственников. Причем, чем меньше степень родства, тем громче гомон. Гости кричали, как перелетные птицы. Странным диссонансом звучала чуждая заморская речь. «Ja, ja», – уверенно бухал густой баритон и тут же покрывался милым картавым щебетанием. Немцы, а может, и датчане или скандинавы, которых еще Петр Великий раздраконил когда-то на территории Руси. Что привело их на священную крымскую землю? Мне показалось это несколько странным. Впрочем, я быстро успокоился оттого, что рассуждаю ясно и здраво.

Закончилась возня, разумеется, вежливым стуком в мою дверь. О, легендарное славянское гостеприимство! Я собрал волю в кулак и вскоре предстал перед гостями, как мне хотелось бы думать, не совсем свежим, но достаточно вальяжным, без слов внушающим уважение, без какого-то бы то ни было намека на какие бы то ни было извинения за свой загадочный вид. Свободный человек в свободной стране, сеньоры и Herr`ы. «Я так живу господа. Будьте любезны принять к сведению и не будем обсуждать мою личную жизнь», – начертал я на своей измятой физиономии. И добавил туда капельку того смысла, который переводился приблизительно следующим образом: «Впрочем, я открыт к общению, я не собираюсь портить настроения ни вам, ни себе. Забудем Петра Великого». Такую сложную гамму и палитру должен был выражать мой явно неординарный облик.

Публика поняла все по-своему. Хозяйка взвизгнула, присела и зашлась простым народным смехом до безобразия. Немцы (в этом как-то сразу не осталось ни малейших сомнений) поддержали ее дружно и необидно для меня. Собственно, их можно понять. Контраст костюма моего с тем, что я пытался изобразить вялой мимикой, был разительным. Майка была надета наизнанку, шорты – задом наперед, а в руке у меня была зажата Люськина юбка, с которой я, очевидно, спал.

Вот, читатель, вот тут я удивился. По-настоящему. Не пропустите момент, сосредоточьтесь.

Продолжаю сию секунду: в свежей сорокалетней женщине (кстати, я не верю, что люди выглядят моложе своих лет. Чушь это все. Просто они по-разному выглядят в свои 20, 40, 60 лет. Можно замечательно выглядеть в свои 40, как двадцатилетний, а можно – быть стариком. Но и в том, и в другом случае невозможно скрыть, что тебе 40, а не 20 и не 60 лет. Так я считаю. Но сейчас не до того.), – в этой смеющейся ухоженной немке, говорю вам, я сразу же узнал Кристину.

«Разбитое сердце – 3», не так ли? Как вам будет угодно.

Читатель, будем искренними. Не подкашивались у меня ноги и члены мои истрепанные не испытали дурной слабости, глаза не застилал туман соленый. Я просто удивился, как ребенок, которому Санта Клаус, в чье существование не шибко верилось, преподнес сюрприз. Так не бывает, это трюк из сериала – но так было, говорю вам. Если уж совсем откровенно, даже закралась крамольная мысль: а не самой ли жизнью порождены мыльные сериалы?

– Я не слишком ошибусь, если предположу, что фрау зовут Кристина?

Я был сама галантность. Разумеется, последовало «Майн гот!», округлившиеся глаза, натуральные слезы и невнятная скороговорка на немецком, – лепет как форма истерики. Я был величествен в своем карнавальном прикиде.

– Женя, Женя, – рыдала мадам. – Майн гот, майн гот, – причитала она, вставляя периодически еще два-три слова, смысл которых более или менее был мне ясен. Фрау не верила собственным глазам.

Ее друг, супруг или кто он там был, с чувством тряс мою руку, хозяйка, энергичная пышная тетка с округлым малоросским лицом, сентиментально поддержала Кристину. Я вполне насладился фурором.

Милая суета затянулась на добрый час. Я любезно уступил Кристине и ее мужу свою просторную комнату, их взрослую дочь разместили где-то наверху, еще одной немецкой паре (весь десант состоял из пяти человек) также отвели комнату на втором этаже, мне же досталась каморка рядом с кухней. Впрочем, у меня был выбор: хозяйка пообещала подыскать роскошное жилье по первому требованию.