Лейтенант

К Рождеству он стал не на шутку беспокоиться. Прежде ему и в голову не приходило, что комета не объявится. Теперь же это казалось ему высокомерием, за которое он был наказан. Лишь благодаря комете его освободили от воинских обязанностей. Таков был уговор доктора Викери с майором Уайатом. Только поэтому губернатор позволил ему поселиться на мысе, а его мушкет пылился в углу. Раз нет никакой кометы, где место астроному, как не в рядах сослуживцев, где он сможет исполнять свой долг?

В поселение Рук спускался только по воскресеньям, чтобы пообедать в казармах – борясь со сном, он слушал, как вокруг льется разговор: корабли с продовольствием до сих пор не прибыли, какой-то мужчина скончался от голода – осмотрев тело, доктор Веймарк подтвердил, что в желудке у него было совсем пусто. С огородов каждую ночь воруют овощи, а Бругден уходит все дальше в поисках дичи и каждый раз приносит все более скудную добычу. Местные осмелели. Двоих каторжан до смерти забросали камнями, когда они ушли собирать сладкий чай[18]. Другой пропал без вести – осталась только искромсанная шапка. Какой-то рядовой заблудился в лесу, а когда доковылял до поселения, у него из плеча торчало прошедшее насквозь копье. Губернатор запретил ходить в лес под каким бы то ни было предлогом всем, кроме Бругдена и других охотников.

Поговаривали, что нападения начались в ответ на похищение тех местных. Госден и Тимпсон полагали, что губернатору не следовало отдавать тот приказ. Леннокс и Уилстед, напротив, считали, что необходимо более наглядное проявление силы. Мнения разделились, но итог был ясен: караулы пришлось усилить, а морпехи теперь несли двойные дежурства.

Рук забеспокоился, как бы губернатор не велел ему покинуть мыс. Он так и слышал его слова: «Раз кометы нет, лейтенант, я вынужден настаивать на вашем возвращении».

Можно было попросить совета у Силка, но Рук не мог довериться человеку, который так сильно пекся о своей книге. Поэтому он обратился к Гардинеру. Никто из них ни разу не упоминал о том дне, когда Гардинер произнес слова, способные разрушить его судьбу. Но с тех пор их связывали узы доверия.

– А как же! – воскликнул Гардинер. – Вне всяких сомнений, нам нужно достать тебе эту комету, Рук. Иначе губернатор непременно велит тебе свернуть лавочку.

Он принес с «Сириуса» старый экземпляр таблиц Баркера[19], и они принялись сообща пересчитывать предположительный путь кометы, устроившись за маленьким столом в хижине Рука. Неужели доктор Викери ошибся? Ни Рук, ни Гардинер не произносили этого вслух, но оба в тайне радовались возможности перепроверить расчеты королевского астронома.

А комета все не появлялась: ни на траектории, предсказанной доктором Викери, ни на той, что высчитали они с Гардинером. Рук не отрывался от телескопа с того момента, когда с наступлением сумерек на небе появлялись звезды, и до тех пор, пока они не тускнели с приближением рассвета. Днем он беспокойно ворочался на кровати и, несмотря на страшную усталость, лишь ненадолго проваливался в сон, а на закате вставал, не чувствуя себя отдохнувшим. Минул январь. Из зеркала на него смотрело лицо, изможденное нескончаемыми поисками.

Как-то ближе к вечеру, когда Рук готовил телескоп для очередной ночи за работой, к нему на мыс поднялся Гардинер.

– Бросай это, приятель. Взгляни на себя! Никогда не видел тебя таким уставшим. Бросай все и пойдем со мной рыбачить. Сейчас прилив – отличное время для ловли мерланга, у меня и лодка тут недалеко, внизу.

Он дружески, но непреклонно взял Рука за плечо, и тот уступил.

Солнце висело низко над горизонтом, а в бухте нарастал прилив, когда Рук занял свое место на корме небольшого ялика и Гардинер с легкостью погреб прочь от берега. Укрывшись от ветра у ближайшего острова, он бросил якорь. Оба закинули в воду удочки и молча принялись рыбачить.

Сумерки сменялись ночной темнотой, очертания берега были едва различимы, бесцветное небо целиком обратилось в свет, о борт лодки плескалась непроглядная вода. Должно быть, Гардинер прав: он слишком долго сидел, уставившись в темную трубу.

Гардинер вдруг дернул удочку – трепыхнувшись в воздухе, на дно лодки упала рыбина.

– Еще три таких, и не придется нам давиться этой чертовой солониной! Или теми безымянными тварями, которых приносит Бругден. Ну-ка, полакомьтесь…

Он нацепил на крючок склизкую желтую мидию и снова закинул удочку.

– Можно написать доктору Викери, – продолжил он, будто и не менял тему. – Польстить ему малость – ты сообразишь, что сказать. Ну а губернатор… как-нибудь да выкрутишься. А пока я бы на твоем месте не попадался ему лишний раз на глаза.

Гардинер поймал четырех мерлангов, Рук – двух. В обсерваторию он вернулся в более спокойном расположении духа. Поджарил пойманную рыбу на костре и съел голыми руками – он так проголодался, что ему не было дела до приличий, потом сел за стол, взял лист бумаги и пододвинул поближе свечу.