Леонид Бредихин

«золота» и «серебра» для Бредихина тогда стали слова президента Академии наук СССР Анатолия Петровича Александрова, подчеркнувшего в своём выступлении, что впервые вручает эти медали за научную организацию труда и производства.

И вот сейчас какие-то проблемы даже с ШОТ. Сурков уже не раз говорил о необходимости пересмотра учебных планов. Что случилось? Этот вопрос подспудно висел все время, пока шёл этот обычный, в общем-то, рабочий день. Встречи, совещания, утверждение приказов – всё шло, как обычно. Вот только Школа… «Надо было раньше обратить на неё внимание, ведь не в первый раз Володя говорит о проблемах, тем более, что трудно ему – практически только что возглавил ШОТ», - корил себя Бредихин.

И вот, наконец, в кабинет входит Владимир Сурков, подтянутый, аккуратный: все в УОТиЗе знали, как «шеф» не любит расхлябанность и неряшливость, справедливо полагая, что небрежность в одежде – первый признак такого же отношения к работе. Сам Бредихин всегда выглядел безупречно. Кстати, нюанс – письменный стол Леонида Титовича тоже не раз бывал предметом обсуждений. Не сам стол, конечно (чего в нем особенного, совершенно обычный), а его девственная чистота. Никто и никогда не видел на столе начальника УОТиЗа стопок документов и папок, которыми многие руководители буквально заваливают стол, словно подчеркивая этими «эверестами» грандиозную свою загруженность. У него же, кроме обычного канцелярского набора с ручками, карандашами и прочего, да перекидного календаря, на столешнице лежало не более одного документа. Того, над которым он работал именно в это время. Вот и сейчас, войдя в кабинет начальника, Владимир Александрович невольно отметил эту особенность – перед Бредихиным лежала единственная папка с крупной надписью «ШОТ».

– Вызывали, Леонид Титович?

– Да, Володя, вызывал. Просмотрел отчеты, всё у тебя вроде бы в порядке, идёт работа. Почему же ты беспокоишься, вопросы странные задаёшь?

– Так ведь и время сейчас странное, Леонид Титович. Сами же знаете – новые веяния, вот вдруг возникло мнение, что не нужны на производствах вообще ни нормировщики, ни инженеры по труду.

– Это чьё же такое мнение?

– Рабочих.

И Владимир Александрович положил на стол перед Бредихиным распечатку проведённых в 15-м корпусе опросов.

– По большому счету, практически весь трудовой коллектив МСП считает: служба труда вообще не нужна. Думаю, такие же результаты дали бы опросы и в СКП, и в других производствах завода. И какой тогда смысл нам сейчас готовить новых специалистов,

если рабочие готовы и со старыми распрощаться? Может, действительно стоит свернуть работу ШОТ?

– Ни в коем случае. Рабочие – это, конечно, сила. Но вот направляют её кое-кто не в ту сторону. Будем держаться, не дадим разорить службы труда на производствах. Понимаешь, Володя, вазовцы – не дураки, все прекрасно соображают, им только информацию надо всю дать. Мы этим займёмся, докажем, что без службы труда, на которой они сэкономить хотят, рабочие могут вообще без зарплаты остаться. А тебе надо продолжать работу. Без Школы у нас будущего не будет. И запомни – пока я на этом посту, Школа должна работать, и работать ещё лучше, чем прежде. Нам с тобой сейчас надо таких специалистов готовить, которые смогут сквозь огонь и воду пройти. Ну, и медные трубы.

Улыбнулся несвойственному ему пафосу Леонид Титович.

Но Сурков шутку не поддержал, видно было, что к разговору он готовился серьезно:

– Я по этому поводу тоже немало думал. Если продолжать работу ШОТ, то следует учесть то, что сейчас много возникло проблем. Назрела необходимость реформировать саму систему обучения, нужно как-то распределить нагрузку: кто-то будет вести это направление, а тот – другое. Вот, я подготовил предложения.

И положил на стол перед Бредихиным новый лист бумаги. Леонид Титович документ взял мгновенно, словно опасаясь, что эти появляющиеся одна за другой бумаги вмиг завалят стол. И демонстративно, не читая, положил в папку «ШОТ».

– Я предложения обязательно изучу, но потом. Сейчас же хочу сказать главное –

изменять ничего не будем.

И, словно подчеркивая важность этого разговора, перешёл на официальный тон:

– Вы, Владимир Александрович, на эту должность назначены, вам и предстоит за всё отвечать. Никаких делений – перераспределений. Нужно кого-то дополнительно привлечь, загрузить – будем это делать. Но общее руководство остаётся только за вами.

Бредихин вдруг улыбнулся, как всегда очень светло и словно излучая доброту: