Леонид Бредихин

Другая сторона деятельности Совета была связана с профессиональным ростом и оценкой работы членов бригады. Совет определял долю участия каждого из них в производственной и общественной жизни бригады, распределяя денежные средства, периодически направляемые для поощрения (помимо зарплаты и премии). Всё по- честному, в соответствии с вкладом каждого в общую «копилку» бригады. Или считал нужным выдвинуть кого-то для морального поощрения – грамотой, вымпелом, званием лучшего по специальности и т.п. От решения Совета порой зависели и профессиональное продвижение рабочего внутри бригады, повышение его квалификации, разряда, а также размер доплат за профмастерство. Когда в бригаду приходили молодые работники, Совет помогал подобрать им наставников.

Совет являлся в бригаде своеобразным общественным отделом кадров. Его слово имело вес при доукомплектовании бригады, он заботился о закреплении людей в коллективе. Без его согласия администрация была не в праве ни снять бригадира, ни

назначить нового. Вместе с руководством производства и профсоюзом Совет боролся за укрепление трудовой и общественной дисциплины. Он мог, к примеру, потребовать от администрации наказать или даже уволить лодыря, прогульщика, «несуна». В свою очередь, видя, что Советы бригады действуют, ощутимо влияют на жизнь и работу производства, на равных ведя диалог с администрацией, каждый рабочий чувствовал себя если уж не полным хозяином производства, то хотя бы вполне влиятельной фигурой. И это ощущение собственной значимости очень многое значило для самосознания человека.

Разумеется, не все Советы бригад на ВАЗе были такими – где-то они существовали формально, для «галочки». Но это было скорее исключением из правил. Поскольку сам ритм вазовской жизни формализма не допускал, и рано или поздно бригада выдвигала в Совет более активных рабочих, способных взяться за эту общественную нагрузку с полной отдачей. Как мы уже отмечали, сегодня «советские» структуры уже не актуальны, время диктует новые формы взаимоотношений внутри бригад, но та атмосфера, которую создавали Советы в бригадах, а Совет трудового коллектива (позднее – Производственный совет) по всему ВАЗу, до сих пор сохранился. Неудивительно, что многие вазовцы, особенно с солидным стажем, до сих пор действительно ведут себя на своем участке по-хозяйски, не проходят мимо фактов глупой расточительности и непродуманных действий, немедленно вступая в разговор об этом с мастером, а то и с начальством повыше. Может быть, именно благодаря этой вазовской «рабочей демократии» на ВАЗе даже в самые глухие застойные времена практически не было того безумного расточительства, которое, как ржавчина, изнутри разрушало в 70-80-е годы всю советскую промышленность.

Это особое отношение ко всему, что окружает рабочего, формировалось у него, в том числе, и сутью вазовской системой оплаты. Каждый работник завода знает, что его зарплата не падает, как манна небесная, откуда-то сверху. Во-первых, она полностью зависит от его работы и результатов труда всей бригады, а во-вторых, его заработная плата и социальные гарантии так или иначе связаны с конкретными итогами деятельности всего предприятия. И если человек, осознающий суть вазовской системы, видит возможность улучшить что-то – он это обязательно попытается сделать.

Мы уже много раз вспоминали о той атмосфере формализма, которая обычно сопровождала в СССР любые экономические реформы. Но вот на ВАЗе все новые идеи, обещавшие увеличение прибыли, азартно изучались и по возможности применялись. Наиболее активные члены бригад без каких-либо понуканий сверху рассчитывали возможные экономические результаты, подходили к мастеру и другим руководителям, советовались с ними. В 70-е годы таким прогрессивным новшеством на ВАЗе были