Лес Гримм

– Тот, который поможет тебе быстрее насытиться.

Он хмыкает, словно не верит мне, но затем сдается и бормочет.

– Ладно. – Он облизывает нитку. И она с легкостью проходит через ушко иглы. Он стонет и смеется над собой. – Мне стоило попросить твоего совета гораздо раньше.

– Или ты мог спросить меня, взяла ли я с собой рыболовные снасти.

Он замирает.

– Ты не могла. Это невозможно. Я видел все, что лежало в твоем рюкзаке.

Я присаживаюсь на корточки.

– Ты не заглядывал в жестяную коробочку?

У него открывается рот.

– Жестяную коробочку? Но на ней нарисована девушка, танцующая под луной, – восклицает он. – Я думал, в ней… женские штучки.

– Женские штучки?

– Для личного пользования, для личного времени! – Он неопределенно, но раздраженно взмахивает рукой в воздухе. – Я не знаю, что ты там хранишь! Это не мое дело!

Я запрокидываю голову и разражаюсь хохотом.

Хенни просыпается, ее ноздри раздуваются, и она широко зевает.

– Что смешного?

– Аксель, – тут же отвечаю я. Он сердито смотрит на меня, но я замечаю, как он усердно борется, чтобы не засмеяться вместе со мной. – Он подумал, что мои рыболовные снасти – это коробочка с «женскими штучками».

Он взмахивает руками.

– В следующий раз нарисуй на ней рыбу!

– Аксель, девочки тоже могут рыбачить.

Хенни смотрит на него затуманенным взглядом, совершенно не понимая нашего разговора.

Я так сильно смеюсь, что у меня болит живот и я едва могу сидеть прямо.

– Вы двое просто бесподобны. Никогда не меняетесь.

– Все. С меня хватит. – Аксель поднимается на ноги. – Ты больше не будешь надо мной смеяться. Пора выбить из тебя это безумие. – Он хитро улыбается.

– Что ты…

Он бросается на меня со своей иглой. Я вскрикиваю и вскакиваю на ноги. Он гоняется за мной по поляне, на которой мы разбили лагерь, притворяясь, что собирается проткнуть меня. Это не мешает мне смеяться. Смех становится похожим на гогот.

– Я не твоя подушечка для иголок! – кричу я.

Он догоняет меня. Он всегда бегал быстрее. Но я меньше, и в этом есть свои преимущества.

Я ныряю в узкую щель в подлеске и выбираюсь с другой стороны. Теперь я уже далеко от реки, и впереди маячит густой лес. Я безрассудно мчусь вперед с широкой улыбкой на лице.

Это самое замечательное облегчение – на мгновение забыть о своих тревогах и притвориться, что я обычная девочка, играющая с очаровательным мальчиком в лесу, который не заколдован, не населен привидениями и не предназначен для того, чтобы убить меня.

Я пробегаю мимо нескольких деревьев и огибаю их в поисках достаточно толстого ствола, за которым можно спрятаться. В двенадцати ярдах впереди идеальное дерево, раскидистый платан. Я бросаюсь к нему.

– Ты не сможешь сбежать от меня! – кричит Аксель. Его голос совсем близко. Я ускоряюсь.

Я почти у дерева. Визжу и хихикаю, как ребенок. Я уже собираюсь спрятаться за ствол, когда рука Акселя касается моего плеча. Пораженная, я вскрикиваю и оборачиваюсь. Он врезается в меня, и мы падаем на траву.

Он лежит на мне, прижавшись всем телом к моему, грудь к груди, бедро к бедру, ноги к ногам. Мы тяжело дышим, смеемся. Моя накидка и его шарф, который упал мне на глаза, сливаются в красный клубок.

– Это твоя месть за то, что я завязала тебе глаза? – спрашиваю я.

– Возможно. – Он усмехается и убирает накидку с моих глаз. – Но твои глаза слишком красивые, чтобы их прятать, Клара.

У меня перехватывает дыхание. Остатки смеха застревают в горле, задавленные внезапным биением сердца. Пряди его золотистых волос падают на голубые глаза. Он смотрит на меня так, как никогда раньше не смотрел, и это ощущение тяжелее и теплее, чем его тело.

Прежде чем я успеваю сообразить, как реагировать, что думать или чувствовать, или даже как втянуть в себя воздух, он прижимается губами к моим глазам, сначала к левому, затем к правому, и это нежнейшее, как перышко, прикосновение. Оно похоже на солнечный свет, грибной дождь и большие хлопья снега. Здесь все времена года и гамма чувств сливаются в одно мощное ощущение. Дрожь пробегает по моей спине, по плечам и спускается к кончикам каждого пальца… пальцев, которые дергают его за рукава и притягивают ближе, хотя мы близки, как никогда.

Его губы опускаются ниже, но затем он сглатывает и отстраняется. Пристальный взгляд изучает мое лицо, словно он хочет убедиться, что не пересек какую-то границу между нами, некую черту вокруг моего сердца, которую я не хочу, чтобы он переступал. Но если она и есть, я не могу ее найти. Мой разум словно под водой. Пульс бьется в каждом укромном уголке моего тела. Почему он всегда был мне только другом? Почему я никогда не позволяла ему быть чем-то большим? Причина слишком скользкая, чтобы за нее ухватиться.

Он медленно переводит взгляд на мои губы. Я выгибаюсь, отчаянно желая коснуться его. Я больше всего на свете хочу этого поцелуя. Хочу ощутить его губы на моих губах, его руки в моих волосах и чтобы его жар окутал каждый дюйм моей кожи.