Лес Гримм

Я разворачиваюсь, чтобы схватить ее, но нож Золы летит мне в лицо. Я отскакиваю, прежде чем он успевает коснуться моей щеки. Аксель отталкивает Золу в сторону. Она приземляется в кустах рядом с лестницей. Мы преодолеваем последние несколько ступенек. Аксель удерживает меня в равновесии между громоздкой фатой и моей единственной туфлей.

Когда мы с друзьями наконец убегаем, я оглядываюсь, чтобы в последний раз взглянуть на свою туфлю.

Янтарное стекло тускнеет, и его светящиеся грани становятся тусклыми и темно-коричневыми.

Теперь это всего лишь мой поношенный левый ботинок.

Ботинок с танкеткой.

Глава 23

Мы мчимся через лощину, хватаем два наших рюкзака и несемся обратно тем же путем, которым от платана Аксель и Хенни пришли сюда по волчьим следам. Платан находится недалеко от реки, и нам нужно продолжать идти по этому неизменному руслу.

Но волчьи следы не уходят далеко. Вскоре они обрываются, упираясь в заросли, молодые деревца и ежевику – препятствия, которые Аксель и Хенни не помнят. А значит, во время бала на лугу лес снова изменился. Это единственное объяснение. Пока мы спешим вперед, я стараюсь не падать духом. Река не может быть слишком далеко.

Аксель ведет нас в нужном, по его мнению, направлении, но густые заросли деревьев и кустарников мешают нам найти прямой путь. Мы не можем отыскать реку, но, к счастью, натыкаемся на тонкий ручеек, который, должно быть, впадает в нее.

Хенни садится на колени, опускает ладони в воду и пьет большими глотками. Мы с Акселем приседаем рядом с ней и делаем то же самое.

– Теперь мы можем поспать? – Она вытирает мокрый подбородок. В лесу все еще ночь. Даже если бы мы не были одурманены грибами, мы бы устали, но я уверена, что рагу, которое мы съели, усугубляет последствия. Вскоре после того, как мы покинули луг, галлюцинации прекратились, но на всех нас навалилась ужасная усталость.

У меня дела не так плохи, как у моих друзей. Хенни еле держится на ногах, а Аксель и тридцати секунд не может удержаться от зевоты, но я, в отличие от них, приняла дозу черного порошка.

– Скоро, – отвечаю я и вытаскиваю бутылочку из кармана. Теперь, когда мы нашли воду и отошли на приличное расстояние от Золы, я могу дать и им лекарство.

Я откупориваю его и объясняю им, как смешать его в кашицу с водой из ручья. Хенни морщится, пробуя его на вкус, а Аксель давится, но им обоим удается проглотить его.

– Я больше никогда не буду есть грибы, – стонет он. – И мне неважно, что они неядовитые. У меня пропал аппетит ко всему, что напоминает поганку.

Хенни ложится на спину.

– Теперь мы можем поспать?

– Нет еще. – Я растираю ноги. Сейчас на них только тонкие чулки, которые уже порваны, грязные и в крови от свежих порезов на пальцах ног и пятках. Я сняла правый ботинок после того, как мы покинули лощину, и засунула его в рюкзак, лелея тщетную надежду, что смогу вернуть левый, хотя вероятность этого слишком мала. – Нам нужно уйти дальше отсюда. Зола может найти нас здесь.

– Может, нам стоит дождаться этого. – Хенни смотрит на лунный свет, пробивающийся сквозь полог леса. В ее глазах появляются слезы.

– Мы не можем, – мягко говорю я. – Прости. Я знаю, что тебе тяжело.

– Кажется, тяжело только мне, – бормочет она, и, хотя ее голос мягкий, слова звучат резко.

Я стараюсь не вздрогнуть от ее тона. Это на нее не похоже – быть хоть немного злой.

– Это несправедливо, Хенни. Аксель отправился в это путешествие, чтобы спасти Золу. Ты видела, как он пытался убедить ее.

– Я видела, как ты пыталась убедить его.

– Я только хотела…

– Клара поступила правильно, – говорит Аксель, и его слова звучат, как слова брата: жесткие, но заботливые. – Не вини ее. Мы все скорбим по Золе. Она не та, кем была раньше.

Хенни резко поворачивается к Акселю.

– Это не значит, что мы должны отказаться от нее!

Аксель глубоко вздыхает.

– Я не это пытаюсь сказать.

– Нам вообще повезло, что мы нашли ее. – Хенни со злостью вытирает глаза. – Как мы найдем ее еще раз? Лес движется и прячет ее от нас.

– Мы спасем ее, – обещает Аксель.

– Как?

– Единственным возможным способом, – отвечаю я. – Таким, как мы планировали с самого начала. Мы найдем Sortes Fortunae и разрушим проклятье. Именно из-за проклятия Зола сошла с ума, как и Фиора. И именно из-за проклятия лес продолжает двигаться. Он чувствует любого обитателя Лощины Гримм и пытается наказать его. Красный колокольчик помогает, но и то не всегда. И я до сих пор не понимаю, почему и когда именно.

Согласно Олли и его стихотворению, красный колокольчик был первым, что выросло в Лесу Гримм, первым, что пробудило землю и наделило ее силой. Он также сказал, что красный колокольчик сохранит в себе семя магии. Если он настолько силен, почему его защита ограничена?

– Но что, если мы не найдем книгу? – Хенни сдерживает всхлип.