Лес Гримм

Волчица Гримм, бабушка, догоняет меня.

– Тебе нужно уходить! Ты не готова увидеть ее.

Как она может такое говорить? Я столько сделала ради этого.

– Тогда зачем ты привела меня сюда?

– Ради красного колокольчика. Только так мы могли бы поговорить. В лесу я должна оставаться в облике волчицы, иначе деревья выкинут меня. У меня нет накидки. Клара, я должна предупредить тебя…

– Слишком поздно. Я уже загадала свое желание.

– Я надеюсь, что твое сердце сделало мудрый выбор. Твою мать уже не спасти, ma chère.

– Нет. – Я не буду это слушать. – Я не брошу ее.

– Она безнадежна. Лес держит ее в своих тисках. Она была первой, кто пропал здесь после проклятия. Твоя мама пострадала больше всех.

– Поэтому я должна помочь ей!

– Ты не понимаешь. – Нетерпеливое рычание вырывается из груди бабушки. – Твоя мама изменилась больше всех.

Я отступаю от волчицы.

– Ты видела ее? – Глубокое чувство предательства поражает меня, как удар кулаком в живот. – Сколько раз ты приходила к ней, когда даже не присутствовала на Дне Преданности вместе со мной? Когда ты запретила надевать накидку?

– Это все неважно, – отрезает она. – Сейчас ты должна услышать меня. Твоя мама больше не Розамунд. Она злая. У красного колокольчика не было возможности защитить ее.

– Тогда почему она не надела накидку?

– Она не совсем понимала назначение красного колокольчика. Она знала только то, что Sortes Fortunae велела сшить накидку для тебя, так же как она сказала Золе прийти к ней, чтобы она покрасила фату в красный. – Она хмурит волчьи брови. – Я уверена, что твоя мать использовала свое желание, чтобы попытаться спасти тебя.

Мои глаза щиплет, любовь к матери становится еще глубже, несмотря на растущее разочарование. Мы не можем спасти друг друга. Лес никогда не допустит этого. Наши переплетенные судьбы слишком могущественные. Одна из нас должна умереть здесь.

– Именно поэтому я не могу отказаться от нее! Я должна спасти ее.

Я отхожу и снова осматриваю башни и крепость в поисках дверей или окон. Бабушка держится рядом со мной, иногда забегая вперед, чтобы преградить мне путь. Я упрямо меняю направление и продолжаю поиски. Непрекращающийся плач матери действует мне на нервы и усиливает мою настойчивость.

Бабушка продолжает спорить, пытаясь убедить меня, как безнадежно изменилась мама, что мы должны уйти отсюда, пока не стало слишком поздно. Поначалу я почти не слушала ее, но вскоре полностью отключаюсь от ее голоса, когда мои глаза натыкаются на одинокую вспышку красного среди зелени – шиповник, растущий из шипов, которые окружают задвижку на почти незаметной двери замка. В нескольких футах от него находится еще одна дверь, люк, сделанный из деревянной решетки, увитой плющом.

Поймай волчицу.

Мой взгляд сужается, когда я натыкаюсь на люк. Я бросаюсь к нему. Отдергиваю плющ. Поднимаю дверь на ржавых петлях.

– Как ты думаешь, куда он ведет? – спрашиваю я бабушку. Я вижу лишь темноту. – Мама может быть внизу? Я наклоняюсь вперед.

– Осторожнее, Клара! – Бабушка подбегает ко мне. – Это темница, секретное подземелье. Здесь нет лестниц. Если ты упадешь, то не сможешь выбраться.

Идеально.

В тот момент, когда она подбегает ко мне, я проворно отступаю в сторону и сильно толкаю ее сзади. Она большая и сильная, но не подготовлена, и ее когти не успевают зацепиться за брусчатку. Она взвизгивает и проваливается в дыру.

Я захлопываю люк.

– Бабушка? – Я должна убедиться, что с ней все в порядке.

С высоты нескольких футов ее лицо, скрытое тенью, поворачивается ко мне. Ее глаза широко раскрыты от шока.

– Что ты наделала?

– То, что сказала мне книга. Прости. Уверена, мама скоро выпустит тебя.

– Ты не можешь пойти к ней! Я заставила тебя съесть красный колокольчик для большей защиты, но ее будет недостаточно. Ничего не будет достаточно!

– Поверь в меня. Помнишь карты, которые ты вытащила для Хенни? Это были не ее карты, это я положила свои руки на твои. Ты вытащила те же карты, что и всегда, но потом ты достала еще две карты: Вершитель Судеб и Пронзенные Лебеди. Неужели ты не понимаешь? Красная Карта меняет все. Не для меня, а для мамы.

– Нет, Клара. Стой! Ты не можешь…

Я не остаюсь, чтобы дослушать. Я бегу к шиповнику и задвижке. Распахиваю дверь и взбегаю по винтовой каменной лестнице.

Мама не может быть злой. Я должна выполнить свою роль в разрушении проклятия. Я отказалась от Акселя и поймала волчицу. Теперь я всего лишь хочу попрощаться.

– Мама, я иду!

Глава 36

Ступеньки на винтовой лестнице изношенные и неровные. Я зацепляюсь левой ногой за одну из них, и острая боль пронзает поясницу. Я шиплю и прислоняюсь к лестничному пролету, чтобы не упасть. Боль в моем искривленном позвоночнике не утихала с тех пор, как я потеряла ботинок на балу, но теперь она стала еще сильнее, как будто все это время сдерживала свой гнев.