Леса хватит на всех

— Крутяк! — восхищённо выдохнул Чекист. — Чиста стимпанк! Это что, кофеварка?

Шмуль посмотрел на него с нескрываемым сожалением.

— Это, чтоб вам было хорошо понятно, юноша, не пошлая кофеварка, а кофемашина с паровым приводом. Не какой-нибудь ширпотреб, а натуральный индпошив — таких в мире всего десятка три, ручная работа для подлинных ценителей. Вот, видите, цилиндр с решётчатой дверцей? Это топка — можно жечь хоть щепки, хоть угольные брикеты, хоть биотопливо, там есть особая горелка. А уж стоит — мне больно об этом вспомнить!

— Значит, электричества она не требует? — уточнил Егор.

— Ни боже ж мой! — замахал руками шинкарь. — Всё исключительно на паровой тяге. Мельница для кофе, правда, ручная — видите, сбоку рукоятка изогнутая? Зато капучинатор самый настоящий, на пару, тут даже манометр прикручен… Теперь могу угощать вас хоть американо, хоть латте!

— Здорово! — снова восхитился командир партизан. — Значит, обновим аппарат? Сварганьете-ка нам кофейку. Мне эспрессо, двойной…

— Вы всегда торопитесь, как уже поздно? — осведомился у торопыги Шмуль. — Это не китайская поделка, которую только в сеть воткни, и она таки да, работает, совсем, как настоящая. А ещё через пять минут ломается. Нет, этот агрегат надо подготовить со вкусом, наладить, освоиться как тут и что… Вот тогда будет вам и эспрессо, и капучино, и даже мароччино с флэт вайтом! А пока — пейте уже своё пиво и не расчёсывайте мне нервы!

VII

2054 год, осень

Московский Лес,

ГЗ МГУ

— …и ещё пятнадцать малых учебных наборов химической посуды. — подытожил Яков Израилевич. — Со следующей декады пойдут лабораторки со вторыми курсами, предвижу большой расход.

— Зрозумило, побьють, ироди. — согласно помотал головой завскладом. — Ось заставитьб йих гроши платить — берегли б казенне добро…

И черкал карандашом в невероятно засаленной записной книжке.

Доцент Шапиро с иронией покосился на собеседника. Заведующий всем складским хозяйством факультета Михась Вогнянович Вислогуз, крупный краснолицый мужчина с внешностью и манерами хрестоматийного хохла-прапорщика, формально хоть и не подчинялся завлабу, но с некоторых пор ходил у него на коротком поводке. Причиной тому были некие вольности, которые упомянутый заведующий складом позволил себе в отношениях с весьма и весьма сомнительными персонажами. И в том числе — похищение и перепродажа лабораторных образцов, оставшихся после одной экспериментальной программы, прикрытой доцентом Шапиро по соображениям безопасности.

История эта имела продолжение и привела в итоге к авантюрному рейду по Северо-Западу Леса, предпринятому добрым приятелем Якова Израилевича, егерем по прозвищу «Бич». Михась же Вогнянович был разоблачён, взят за кадык, унижен, растоптан, а на закуску поставлен перед непростым выбором: либо он остаётся на прежнем месте, но ведёт себя тише воды, ниже травы, выполняя все указания разоблачителей, либо… а вот об альтернативе заведующему складом думать не хотелось, так что выбор он сделал вполне предсказуемый. Чем Яков Израилевич и пользовался самым бессовестным образом. Например, получал по первому своему запросу дефицитные комплекты лабораторной посуды, за которые между факультетскими лабораториями разгорались нешуточные баталии, приводящие порой к шумным скандалам в кабинете завкафедры ксеноботаники профессора Адашьяна, иногда докатываясь даже до самого деканата.

— Оборудование новое прийшов. — сообщил Михась Вогнянович, разделавшись, наконец, с записями в блокноте. — То, що ждали ще в серпни… в августе. Электронное, особливо для Лису, вчора по реке доставили. Так завкафедрою заборонив показувати кому-нибудь список — буде сам розподиляти… распределять по лабораториям.

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался Яков Израилевич. — Список есть?

— А як же! — засуетился завскладом. — Ось, туточки…

Некоторое время Шапиро изучал поданную ему бумажку.

— Как я понял, вы уже всё вскрыли и оприходовали?

— Вскрыл, ясное дело. А ось оприходовать… треба ще комиссию зибрати, оценить, як оборудование перенесло перевозку. Може, що ти списати доведеться…

— Комиссию, говорите? — Яков Израилевич сразу повеселел. — Сколько там нужно, два человека, три? Я, пожалуй, дам вам для этого дела двух своих лаборантов и техника. Возьмёте?

— Що ж не взяти? Нехай попрацють. — согласился Вислогуз.

Дело было обычное, и касалось оно остродефицитной ламповой аппаратуры, выпускаемой в Сколковском филиале МГУ специально для нужд «москвичей». Разумеется, ничего криминального в такой комбинации не было — часть полученных приборов актировались, как получившие повреждения в процессе транспортировки, и отправлялись в дальний угол склада. А оттуда — прямиком в лабораторию экспериментальной микологии, где, через некоторое время, приборы оформлялись, как прошедшие ремонт и введённые в эксплуатацию. Разумеется, в той же самой лаборатории. Материалы и запчасти для ремонта списывались по акту, и оседали затем в запасниках лаборатории.