Лесные духи и их родственные связи. Перевод М. Сиренко

В большинстве свидетельств из Верхней Германии мы встречаем упоминание об убитых или преследуемых лесных девах вместе с сообщениями об урожае зерна или сенокосе. Об этом мы уже писали выше.

В Нижней Австрии, например, в Манке (Mank), этот сюжет тоже повторяется. За девять дней до первого мая начинается отсчет Вальпургиевых ночей. Некоторые другие дни, особенно – дни сбора урожая – тоже посвящают святой Вальбурге. Считается, что в это время святая Вальбурга, женщина в белых одеждах и огненной обуви, с золотой короной на голове, беспрестанно пытается спастись от злых духов, которые скачут за ней на белых конях и гонят ее через луга и леса. В одной руке она держит зеркало, а в другой – веретено. Она скрывается от призрачных злодеев, заскочив в открытое окно крестьянского дома и спрятавшись за сложенным крест-накрест горбылем оконного переплета.

Рассказывают, что однажды, спасаясь от преследования, святая Вальбурга встретила крестьянина, у которого она попросила убежища. Он повязал вокруг нее сноп и тем самым помог ей спрятаться. Ее преследователи промчались мимо. Когда колосья из этого снопа начали молотить, из них посыпалось чистое золото.

Рохольц (Rochholz) в своей книге (Drei Gangöttinnen, Leipzig 1870) напрасно пытался доказать, что Вельпурга – это древнегерманская Богиня, из круга сказаний о которой выделился приведенный выше сюжет. Основываясь на представленных в ходе нашей работы фактах и на правильном толковании этого сюжета, мы уверенно можем утверждать, что имя «Вальпурга» – это производное от календарного имени того времени. Народные суеверия связали его с охотой и с духами типа хольцфройляйн или зальг.

Белые девы, эллепиги и русалки (weiße Weiber, Ellepiger, Meerfrauen)

На территориях Северо-Германской низменности, в Дании, а также, насколько нам известно, в Англии, упоминания о гениях (духах) леса как таковых встречаются реже.

И хотя в этих местностях в ходу рассказы о лесном народце и диких духах, вместо самих лесных духов их героями становятся подземные существа, белые девы или русалки (хаффру/Haffru). Они выступают либо в качестве действующих лиц, либо как те, кто страдает от чужих действий. Иногда женский персонаж такого сюжета (белая дева, лесная дева, ведьма погоды, русалка или эльф женского пола) становится жертвой Дикого Охотника (Wode, Frau Wauer, в Дании – Ун (Un)). Это значит, что преследователем становится собирательный образ Одина, Греньетта, Конга Вальдемара (Oden, Grönjette, Kong Valdemar). Часто такие рассказы сопровождаются конкретным указанием на то, что этот преследователь – любовник своей жертвы; он гонится за ней семь лет, и если именно сегодня он ее не изловит, то она обретет свободу.

И тут мы снова встречаем многие уже знакомые нам характерные черты.

У жертв Дикого Охотника длинные развевающиеся волосы (в одной из версий прямо указано, что они желтые, светлые).

Как только Дикий Охотник убивает свою жертву, он приторачивает ее к седлу и перекидывает ее тело через спину своего коня. Груди преследуемой девы длинные, и это особенно подчеркивается в рассказе: именно поэтому такую деву называют «слатте лангпатте», Slatte Langpatte.

Ниже мы привели характерные черты, которые, возможно, тоже важны:

Преследуемый женский дух, как и Дикий Охотник, преодолевает перекресток, который лежит на его пути. Убегая от преследования, дева становится все меньше и меньше, пока не начнет бежать на коленях.

Если общий сюжет рассказа сводится к охоте Дикого Охотника на отдельную женщину или на группу эльфов [обе формы традиционного повествования тут практически идентичны], то превращение преследуемых в русалок обусловлено географическим положением датских островов и добавляет повествованию курьезности. Также и подземные девы, а с ними и озерные ведьмы (witte wíwer), в таких рассказах предстают демонами, получившими название, которое указывает на еще более очевидные связи с растительным миром.

Чаще всего они обитают на вольной природе, под кустами или под землей, в маленьких «земляных сферах» (Erdkugeln/холмиках? – прим. пер.) – равнинном эквиваленте тирольских горных пещер, поэтому их следует считать духами поля. Но все-таки время от времени они оказываются на лесных просеках, полянах или среди корней старых деревьев.

И если, что опять же очень вероятно, witte Wiwer (белые девы) в Мекленбурге следует рассматривать в неразрывной связи с witte Wiwer соседнего острова Рюген, то следующее сказание служит прямым доказательством того, что они частично укладываются в концепцию «души дерева» (Baumseele):

У Мёнхгута стоял дуб.

Когда их тех мест изгнали ведьм (witten Wíwer), дуб высох, а ведьмы сказали, что они вернутся, когда этот дуб снова зазеленеет. (Zeitschrift fuer Deutsche Mythologie, II, 145).