Летучий корабль

Павел уставился на отчет, не понимая, что происходит с памятью. Раздел визировали те же маститые, прекрасно знакомые ему фамилии. Он еще перебирал страницы, когда до него доехало: страницу с пятном, как и соседние, составляющие довольно крупную главу, кто-то заменил.

От сделанного открытия он поначалу растерялся; потом, угадав, чьи руки состряпали подлог, он растворился в тихом восторге, и за счастливейшей улыбкой его застал Игорь, который вернулся к гостю от домашних забот.

— Ты чего? — спросил он ревниво.

Павел помотал головой, упиваясь верой, что материал не сгорел, не сгнил и не растворился в макулатуре. Он вызывал из памяти толмаческое лицо, мучаясь запоздалым вопросом, был ли тот посвящен в махинации. Решил, что наверняка нет, — тот был далек от беззаконий Морозова, не замечавшего никого на своем пути.

— Что озадачился? — спросил Игорь, и Павел заподозрил, что его пригласили в дом не просто так… и все вокруг не просто так. И что Игорь мало отличается от Лидиного приятеля, которому потребовался толмачевский архив. Их с Морозовым договор неожиданно стал непосильным бременем: это был запрет, через который нельзя было переступить ни при каких раскладах.

— Жалко, — Павел снова улыбнулся. — Хор-рошее было время…

Теперь он знал, что недосозданный самолет, в идею которого он влюбился без раздумий, где-то ждет своего часа. Нужно только подождать.

И он вкрадчиво внес вероломное дополнение:

— Но зря ты мелко покрошил Морозова — самолетом до сих пор интересуются.

Бывшие друзья посмотрели друг другу в глаза, установив телепатический канал, — Игорь понял, что Павел готов перечислить интересантов, а Павел увидел, что Игорь готов его слушать. После безмолвного контакта, интенсивного, как плазменная дуга, Игорь спросил:

— Кто?

Павел полез в нагрудный карман за карточкой Петра Николаевича.

— Этот.

Плазменная дуга исчезла, и Павел объяснил, перебарщивая с ролью неуклюжего простака:

— Пристал как репей… на работу приезжал, к Лиде даже пытался… странный.

Карточка исчезла в длинных Игоревых пальцах, как в реквизите иллюзиониста.

Возвращаясь домой по вечерним улицам, мимо пропахших сеном газонов, Павел смаковал наркотический хмель от смеси — спиртного напитка и радости. Праздник не портила ни бездна, из которой зловещий Петр Николаевич высовывал бесовские рожки, ни летопись Лидиных приключений, ни ненавистные коллеги на надоевшей как горькая редька работе. Растягивая дорогу, не глядя на часы, Павел явился домой, боясь расплескать торжественный настрой, а Лида, посмотрев на лицо мужа, истолковала его эйфорию по-своему, ревниво поджав губы, — но сжалилась и не стала портить настроение.

Некоторое время Павел летал как на крыльях, не принимая близко к сердцу ничего вокруг. Он забыл про Петра Николаевича, который не беспокоил их семейство. Тянулась обыкновенная жизнь, и как-то в выходной Лида договорилась с бригадой, что те сделают железную дверь в новой квартире. Накануне Ксюша устроила истерику, что ее хотят разлучить с Васей; произошла глупая сцена — одна из тех, которыми Ксюша в последнее время донимала домочадцев. Потом Лида сообщила мужу, что им необходимо присмотреть в магазине обои и плитку, потому что если отдать интерьеры на откуп бригаде, то получится сарай. Супруги поехали в торговый центр и долго бродили по нескончаемым рядам ангара, лавируя между такими же одержимыми покупателями. Павел, оставив Лиду изучать штабеля полуфабрикатов, оглядывал местность вокруг торгового центра. Когда-то на месте корпусов располагалось летное поле, и Павел прикинул, далеко ли погребены под фундаментами остатки взлетных полос. Потребительская суета раздражала его; кишащие публикой галереи из стекла, металла и бетона приводили в депрессию — в памяти был свеж монолог Игоря о деградации авиационной промышленности, которая передала жизненные соки самозабвенным торговцам. Раздражало, как продуманно организован центр: все было чисто, все красиво блестело, — Павел хотел отыскивать изъяны, но то, что он не находил ничего плохого, сердило его еще сильней.

Супруги купили обои для прихожей, но для комнаты ничего не годилось, и Лида была недовольна, потому что они практически зря съездили, а апатичный муж лишь затравленно оглядывался, не замечая жены.

— Что ты ищешь? — спросила она нетерпеливо.

Павел вздохнул.

— Здесь так изменилось…