Летучий корабль

— За упокой, — каждый раз бормотал Павел, поднимая стакан. — Умерла так умерла.

Поздним вечером новостная заставка, проехав по экрану, сменилась смрадом лесных пожаров. Мелькали рапортовавшие на камеру эмчезсовские чины, клубились облака чада, огненные языки пожирали стволы и испепеляли траву, и потом из тронутого смогом неба явился невозмутимый "Бе-200". Захваченный врасплох Павел не сводил глаз с экрана, следя, с какой ювелирной точностью пузатая машина распорола водную поверхность, вздымая шлейф брызг; как легко она оторвалась от речной глади и поднялась в воздух; как в полете над горящим лесом за недрогнувшим после сброса самолетом образовалось облако водяного пара, и как плавно "Бе-200" выскользнул из огненного шабаша, взмыв в высоту. Павел слез с дивана, приковылял к телевизору и чокнулся с экраном.

— За тебя, — проговорил он младшему брату "Альбатроса". Он даже не замечал, как по его щекам текут пьяные восторженные слезы.

Несколько дней он был занят. Иногда телефон оживал, но Павел не снисходил до разговоров: общение с собеседниками не стоило усилий на то, чтобы конструировать внятную речь. Потом, посмотрев нечаянно на экран, он обнаружил, что звонит Игорь — Павлу в голову не пришло помещать этот номер в черный список. В одурманенном адресате пробудилось любопытство, и он взял трубку.

— Чего делаешь? — спросил Игорь, будто привык набирать Павла по много раз на дню.

— Пью, — правдиво ответил Павел.

— Хорошее занятие… есть предложение: приезжай, здесь тоже можно пить, я помогу.

Адрес пристанища Павел озвучил без запинки. Через час приехал Ростик — проследил, чтобы Павел рассчитался с гостиницей, погрузил его в машину и повез через всю Москву. Павел попросил водителя приоткрыть окошко и всю дорогу жадно вдыхал влажный ветер. Воздушные процедуры привели его в сознание, но, когда машина замерла в подземном гараже, едва передвигающий ноги Павел обнаружил, что не может идти. Он кое-как, с помощью Ростика, добрел до лифта, не понимая, зачем понадобился. Хозяин дома был весел, а его худая фигура легко и стремительно передвигалась по комнате.

— Собираю знакомых с лицами… повседневными. Не приглашать же учредителей с гендиректорами.

Он потирал длинные руки. Павел уставился на него с таким укоризненным вопросом, что Игорь осекся.

— Девчонку нашли! Кирюша приводил… Она трусы в диване забыла, а я две недели промучился! — Он звонко хлопнул в сухие ладоши и заливисто рассмеялся, а Павел, решив, что сходит с ума, промолчал; нечистоплотная суета неприятно задела его, и он выговорил себе за лицемерие.

— Недалеко нашли, представляешь? — Игорь ходил по комнате, и Павла изрядно нервировали эти метания. — Кирюша, паршивец, ее в местном кафе склеил, — ну, какое кафе, столовка, одно название… шикуют с такими же сопливыми лимитчицами.

— Зачем? — вырвалось у Павла.

— Не понимаешь? Она меня своими трусами под подушкой и этим запахом за две недели измучила, измордовала, извела — душу вынула! Я должен понять, что за женщина, которая способна на такие вещи, когда ее нет. А если рядом будет? Третья мировая? Я, знаешь ли, в таком возрасте, что могу позволить все — любой каприз за свои деньги.

— По-моему, ты еще болен, — вырвалось у Павла, которому не понравилось Игорево лицо с непривычно горбатым носом и с беспорядочно скакавшими глазными яблоками.

— Молчи, жертва семейной жизни! Посмотрел бы на свою зеленую рожу со стороны… я здоров как лошадь.

Игорь застыл, встречая подошедшего с телефоном Ростика, — а потом, удаляясь в угол комнаты, заговорил, чеканя слова. И, хотя Павел напрягся, отторгая от понимания чужой разговор, именно это напряжение сводило все его попытки на нет.

— Если нет другого способа учить контингент, — рассуждал Игорь. — Я тоже не сторонник… но, если играют по бандитским понятиям, должны исчезать с горизонта навсегда, а куда именно — меня не касается. Или они понимают, что это не их тема, или им будет плохо. Да, и меня не устраивает, что они затевают цирк с людьми, которые так или иначе связаны со мной. Пусть обращаются к своей крыше, а та объясняет, почему разбазарила документы. — И по ходу этого полумонолога Павел изучал переплет подарочного тома, который лежал на столе, тренировал мысли предположением о заглавии, силясь ни в коем случае не гадать, что за крыша, что за документы… что за возня вокруг людей, связанных с Игорем, и кто эти люди — персонально.