Лев Спарты

– Вроде бы они собираются проехать по Греции в обход гор. Утверждают, что Ксеркс собирается отправиться с конницей, оставив позади своих дикарей.

Леонид задумчиво помешал похлебку.

– Кто-то дал ему хороший совет. Но…

– Должен ли я послать гонцов в Афины и Коринф? – вмешался в разговор Пентей.

– Нет, пока не надо, – ответил Леонид. – Возможно, это уловка, которой персы хотят усыпить нашу бдительность. Давай, Агафон, поешь черной похлебки.

Он принял ее из рук илота и передал Агафону, который сел на землю рядом с ними. Все трое ели молча. Когда они закончили, проход погрузился в полумрак, и небо стало быстро темнеть. Тут и там зажглись лагерные костры, вокруг которых собрались илоты. Вскоре они с нежностью и ностальгией стали петь песни родных земель.

Когда над горой Эта взошла луна, у ее подножия закопошилась колонна одетых в черное бессмертных. Целеустремленно и молча они взбирались по извилистой тропе.

Впереди шли Гидарн с Эфиальтом. Они двигались по краям узких ущелий и темных пропастей. В лунном свете очертания скал были размытыми, а одного взгляда вниз было достаточно, чтобы закружилась голова. Некоторые бессмертные теряли опору и камнем уносились вниз, но остальные продолжали идти, не останавливаясь ни на секунду.

Луна прошла немалый путь по небосклону, когда Эфиальт просигналил Гидарну, чтобы тот остановил людей. Перед ними лежал луг, белый и неподвижный в бледном свете.

– За этой поляной расположен лагерь фокидян, – тихо произнес Эфиальт. – Около тысячи воинов. Они небрежно несут стражу по ночам.

Гидарн кивнул и подал сигнал мечом. Из колонны вышли офицеры бессмертных и собрались около него.

После непродолжительного совещания люди двинулись вперед опять. Только теперь они разделились на группы и разошлись веером, перебегая от камня к камню и укрываясь за покрученными стволами деревьев. Они продвигались вперед в полной тишине, пока прямо перед ними не показались тлеющие лагерные костры фокидян.

Гидарн на мгновение с мрачным удовлетворением осмотрелся по сторонам. Потом он поднял меч.

– В атаку!

Горные склоны ожили, и сотни одетых в черные плащи людей устремились к спящему лагерю. Фокидяне проснулись и закричали, но их крики звучали недолго. Прежде, чем они успели дотянуться до своего оружия, они были перебиты демоноподобными бессмертными, которым наконец предоставилась возможность отомстить за поражение в проходе. Мечи поднимались и опускались в лунном свете.

– К горе! – над звуками короткого сражения разнесся крик фокидян. – На гору!

Горстка спасшихся от методичной резни, начала взбираться по изрезанной поверхности горы. Бессмертные, расправившись с теми, кто был перед ними, бросились за ними.

– Оставьте их! – закричал Гидарн. – Не останавливайтесь – мы идем дальше!

Персы с неохотой прекратили погоню. Над их головами карабкались по скалам запыхавшиеся фокидяне; но бессмертные вытерли свои мечи, и их колонна вновь обрела форму. Спустя несколько минут они уже двигались в долину подобно темному смертельному потоку, который вскоре зайдет спартанцам в спину.

Элла потянулась во сне. Ей показалось, что спокойствие горного луга было нарушено всхлипываниями – что матери оплакивают своих детей, жены своих мужей, а весь мир плачет из-за свершившейся трагедии.

Она открыла глаза. Всхлипывания не утихли. Снаружи хижины раздавалось жалобные болезненные стоны.

Торис и Самос промычали что-то во сне, но не проснулись. С возрастом они перестали воспринимать те негромкие звуки, которыми наполнены горы: птичий щебет, шорох листьев или рокот грозы.

Элла попыталась убедить себя, что она все еще спит. Потом она услышала ковыляющие шаги, и стоны стали ближе.

Она выскользнула из-под тюфяка и потянулась за циновкой.

На освещенную лунным светом площадку перед хижиной упала качающаяся тень. Потом тень рухнула и осталась лежать.

Мгновение Элла простояла не двигаясь. Темная масса не шевелилась. Она опасалась, что это был Эфиальт, который вернулся, чтобы найти ее, и теперь притворяется потерявшим сознание или мертвым, чтобы выманить ее к себе. Потом она подумала с комом в горле, что это пытается вернуться к ней смертельно раненный Теусер.

Она поспешила вперед и опустилась на колени возле лежащего мужчины. На его лицо падал бледный свет луны, это лицо не принадлежало ни Эфиальту, ни Теусеру.

Когда она прикоснулась к нему, он застонал и попытался сесть. Элла ухватила его за плечи и помогла ему. Он оперся на нее и начал кашлять, каждый спазм отзывался болью в его теле.

Она взволнованно спросила:

– Ты спартанец?

Он покачал головой.

– Фокидянин, – прошептал он. – Мы… мы охраняли тропу. А потом они набросились на нас ночью.

– Они?..

Дрожь, которая не была вызвана ночным холодом, пробежала по ее телу.

– Персы бросились на нас. Теперь они пошли дальше. Они ударят спартанцам в спину.

Элла почти отпустила его. Потом она прислонила его спиной с стене хижины. Фокидянин попытался высвободиться и подняться на ноги.

– Нужно предупредить Леонида, – сказала Элла.

– Ты знаешь дорогу вниз? Нас много в горах, но мы разделились. Лунный свет обманчив, а эти склоны еще более обманчивы.