Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Нарисовал темперой «Траву».

Дневной пост (шахматы с Иосефом Зисманом – румын, инженер), с Элиэзером Эфраимом (наш старшина, инспектор таможни) и с Копелем.

Субботний ужин. Телевизор. Рисовал. Вздремнул.

Ночной пост с 12 до 6 ч. утра с Рафи Шенкарём (разговаривали и полудремали).

14 июля. Шб. Аран. Утренний пост (дремал, читал журналы) – этот пост я взял у Копеля, а он пошел на кухню дежурить. Принял душ, переоделся в гражданское. Рисовал. После обеда Эфраим привел девиц, я показывал свои работы, они приставали, чтоб я подарил что-то, играли в «сыщика». Давид Леви (бухгалтер в банке) выпил и плясал и пел. Я рисовал.

Закончил «Двух львов».

Ужин, ночной пост с Рафи Шенкарем с 6 до 12 ч. (музыка, полудрема, беседы). Сон.

15 июля. 1. Аран. Завтрак. Дневной пост (мечтания, чтение, шахматы с Копелем).

Наша казарма. Чай. Отдых. Разговоры. Обед.

Нарисовал «Землю», «Пейзаж Синая», «Синая ХШ».

Элиэзер Эфраим рисует под моим руководством.

Шахматы с Зисманом. Ужин. Ночной пост с Рафи Шенкарём.

16 июля. 2. Аран. Утро. Завтрак. Шахматы с Копелем на дневном посту. Пригласил Орли Эвен-Тов и показывал ей с подружками свои работы, объяснял и подарил Орли каталог «Левиафана». Помогал Эфраиму рисовать птицу. Ночной пост с Рафи Шенкарём.

17 июля. 3. Аран. Утро. Завтрак. Ханни Фукс из Мошавы Германит. Подготовка вечеринки. Эфраим закончил петуха, я подправил, наклеили на фанеру и написали стихи. Я написал:

Кеше лайла йоред ме шамаим шхорим
Матхилим листовев б’Аран ципорим
Кеше коль абанот б’митот ве холмот
Кеше коль а’банит яшеним ве холмим
Матхилим листовев ципорим адирим
Ве анахну аншей милуим «афтаха»
Рак анахну роим ципорей хашиха

[125].

Эта птица со стихами – наш подарок лагерю Аран. Начальство лагеря было очень довольно нами, и я внес в это немалую лепту.

Шахматы с Зисманом. Ужин. Подготовка вечеринки.

Вечером – вечеринка. Выпивка, закуска, шутки, песни. Пьяный Давид Леви пел и плясал, я стучал по шахматной доске. Веселились до 12 ч. ночи. Мы с Рафи пошли на пост (на ворота) с бутылкой арака и солеными помидорами. Но к утру сон сморил нас, хорошо, что не было машин.

18 июля. 4. Аран. Утро. Сон. Похмелье весь день. Дневной пост на воротах, против похмелья и жары – соленые помидоры. Обед. Вечерний пост с Рафи до 12 ночи – последний пост. Сон.

19 июля. 5. Аран. Лимоза. Беэр-Шева. Невей-Яков. Иерусалим. Ночью приехала наша смена. Мы покидаем Аран навсегда, уже начали разбирать радиоэлектронику. Скоро наши самолеты учебными бомбардировками уничтожат эту базу, и Синай опять станет египетским.

Начался наш путь домой. Горы. В Лимозе мы взяли наших. Пустыня. Пустыня. Негев. И тут взяли еще несколько наших. Долгий путь. Негев на глазах заполняется военными лагерями. Беэр-Шева. Иудея. Арабы; грязное, вонючее, ничтожное простонародье. Иерусалим – Невей-Яков. Сдача оружия, одежды, вещей. Освобождение. Автобусы. Дом. У дома Златка бросается мне навстречу. Дома Яшенька, Ирка. Кончилась еще одна моя военная служба.

20 июля. 6. Иерусалим. Нежусь в своей постели. Ирка с детьми в бассейне.

Привожу в порядок записи, письма, книги.

Был Авраам Офек, он теперь главный по искусству в Хайфском университете (конечно, Офек изменился под влиянием «Левиафана», Офек уже не тот, но! в Хайфском ун-те он получил профессора и пр. за свою прошлую деятельность, т. е. за реакционное творчество. А Авраам Кампф, пользующийся влиянием в Хайфском ун-те, – он полный дегенерат, бездарный и тупой, как деревяшка, и он тоже профессор. Боже мой!). Но теперь, когда у Офека есть там влияние, мы поведем свою линию. Жаль, что это далековато.

Борька Азерников привел Кронида Любарского и его жену (тоже астроном), которые в гостях в Израиле. Я показывал свои новые работы. Заговорили о русск. литературе и интеллигенции, и тут произошел спор. Любарский, как и положено «демократу» и «борцу» против сов. власти, абсолютно невежествен. Человек средней либеральной стандартной культуры. А Лимонов для него, конечно же, пугало. А Зиновьев[126] – почти гений или просто даже гений.

Был Фима, мы ужинали, он рассказывал, я в конце концов заснул, а Фима еще что-то рассказывал Ирке.

21 июля. Шб. Иерусалим. Бейт Лехем. С Иркой, Иосефом Цуриэлем и Брахой ездили в Бейт Лехем на рынок; накупили винограда, арбузов.

С Иркой и Златкой были у Фимы и Карины. Златка играла с Аниной. Мы беседовали за кофием и ликером, говорили об искусстве. Фима доволен делами, начинает дела с галереей «Хилель» (Эвен-Това и Померанца), собираются издать книгу.