Лягушки

И в «Лягушках» гарсон-консультант Дантон-Гарик встретил его непривычно холодно. Будто бы даже стыдясь знакомства с Ковригиным, словно бы Ковригин был безобразник, учинивший здесь несколько дней назад дебош с битьём посуды и зеркал, утопивший в фонтане невинную семиклассницу и триумфатором отъехавший на колеснице с золотой упряжью в городской вытрезвитель.

– Что-то и людей у вас сегодня мало, – сказал Ковригин.

– На банкете с пекинскими утками, – разъяснил гарсон. – Может быть, позже привезут сюда китайчонка Сяо, а может, и не привезут. Устроят ему отдельный водоём.

– У вас такое лицо, будто имеете распоряжение не допускать меня в ресторан и его отсеки, – сказал Ковригин.

– Нет, таких распоряжений я не получал. И препятствовать вашему приходу в «Лягушки» не могу. Но вряд ли вам предложат на закуску сосьвинскую селёдку. Она водится не для всех.

– И мсье Жакоба в ресторане нет? – спросил Ковригин.

– Мне не по рангу знать, где мсье Жакоб, – сообщил гарсон. – Но, скорее всего, он занят. Либо на китайском банкете. Либо на устройстве ужина глубокоуважаемого шейха Абдалла-Аладдина.

– Это всё достойные дела, – согласился Ковригин.

– Говорят, с вами вернулась в театр актриса Хмелёва? – осторожно спросил гарсон.

– Не со мной, а с Натальей Борисовной Свиридовой.

– Ну, слава Богу, слава Богу, – пробормотал гарсон и перекрестился.

В зал Тортиллы Ковригин вошёл в сомнениях и напряжении чувств. Вдруг и тут взглянут на него с неодобрением, подозревая в нём скотину-интригана. Но взмахи рук людей, сидевших за столиком возле фонтанов, Ковригина успокоили. Его приветствовали Мамин-Сибиряк, Николай Макарович Захаров и его окружение – барышни Долли и Вера Алексеевна Антонова. Приветствовали и приглашали за свой стол.

С Николаем Макаровичем Ковригин полуобнялся, барышням Долли и Вере гость Синежтура поцеловал руки. По необходимости гостеприимства Николай Макарович не допустил ковыряний Ковригина в меню, а заказал тому опробованные и любимые им (в «Лягушках») блюда и напитки. Ощутив расположение чувств Мамина-Сибиряка к Ковригину, потеплел и гарсон Дантон-Гарик. Одеты Антонова с компанией были празднично, или хотя бы согласно важному протоколу. Возможно, посещали церемонию побратимства.

– Какое счастье, что вы привезли Хмелёву! – восторженно воскликнула барышня Долли, и её синие ресницы превратились в бабочек, готовых порхать над фонтаном. – Давайте выпьем за это!

– Я никого не привозил, – нахмурился Ковригин.

– Это неважно, неважно! Главное, что Хмелёва здесь!

– Это важно ещё и потому, – серьёзно сказал Мамин-Сибиряк, – что её возвращение снимает одно из неудовольствий вами, Александр Андреевич. Вы жили неразгаданным. Вызвали брожение умов. Внесли сумятицу в объяснимое течение нашего бытия. Породили тайны, нервирующие жителей и разнообразные силы города, привыкшие к удобным для них распределениям влияний. Откуда взялась какая-то Древеснова, и почему на неё сделана ставка в городской забаве, куда и почему пропала Елена Михайловна Хмелёва? Что делает в Журинском замке чужак Ковригин? Растерялись. Незнание, и уж тем более тайны, вызывают страхи и неуверенность в расположении сил, а потому надо бы этого смутьяна отправить куда-нибудь подальше. И лучше бы в никуда… Я шучу…

– Скоро здесь появится Шахрезада, – сказал Ковригин. – Она тоже, что ли, породит сумятицу чувств?

– Какая Шахрезада? – озаботилась Антонова.

– Обыкновенная, – сказал Ковригин. – Бывшая жена Шахрияра.

Даже многоопытный хозяйственник, чьими стараниями не были допущены в Синежтуре автомобильные пробки, Николай Макарович озадачился, а спросить у Ковригина, что значат намеки насчёт явления Шахрезады, не решился из боязни потерять лицо. Вера Алексеевна, стараясь снять напряжение, сообщила, что медь сверкающая была найдена на складах городского Головы. И только в голову синересничной Долли пришло соображение:

– Это вы… вспомнили Шахрезаду… имея в виду шейха Абдаллу-Аладдина, не так ли?

На Долли взглянули с удивлением, что-то мелькнуло в струях фонтана и тут же исчезло («Не Костика ли, – подумал Ковригин, – взволновали слова Долли? И что его вытолкнуло из водных недр (бездн) к поверхности бассейна – обыкновенное любопытство или же ожидание надвигающихся событий, приятных либо драматических?»).