Лигеметон. Ложный Апокриф

Если на первых порах у Годрика сложилось стойкое впечатление о Доне Диего – образованном аристократе (знает международный язык) с роскошным особняком время от времени развлекающем себя дуэлями, то по прошествии времени, то бишь, когда они прошли по не асфальтированной дороге к домам с фермами, огородами и виноградниками, располагающимися на окраине города, вот тогда образ красочно разодетого мастера фехтования благородных кровей кардинально изменился. И окончательно данное мнение развеялось, когда тот отомкнул дверь покосившегося приземистого дома стоящего на краю волнистого холма.

День только-только начинался. Умывшись в колодце на заднем дворе, мастер меча приступил к готовке обеда. Годрик все это время молча сидел за столом, думая о том, что делать после трапезы. Своего он не добился и что теперь? Оставить старика в покое или повторить попытку? От размышлений отвлек аромат поставленной на стол широкой, мелкой сковороды.

– Буэн апетито, алюмно.

– Грациас.

– После нашей дуэли мне начал мерещится запах гари. Надеюсь, мясо кролика, приправленное шафраном, прогонит его.

Так и случилось. Паэлья поборола запах гари и даже более того – оказалось настолько вкусной, что после первой ложки Годрик зарекся оставить Дона Диего в покое.

– Просто потрясающе!

– Спасибо, алюмно, похоже, готовлю я лучше, чем фехтую.

– Мой испанский пока не так хорош, что значит «алюмно»?

– Ученик.

Паэлья была и вправду до такой степени превосходна, что Годрик не сразу переварил смысл слова.

– Ученик? То есть…

– Да. Я научу тебе фехтованию.

– Вынужден отказать, – немного резко ответил Годрик. – Шпаги – это не мое.

– Рапиры.

– Что?

– Не шпаги, а рапиры. И отказ не принимается. Я обучу тебя. У тебя есть все задатки. Сила, скорость, норов нуждающийся в стуже.

– Мне прекрасно известны все мои сильные и слабые стороны.

– О, ты так уверен?

Вопрос прозвучал настолько требовательно, что Годрик усомнился. А действительно, уверен ли он?

– Все было очень вкусно, и я говорю вам спасибо. – Он встал из-за стола. – Теперь я пойду.

– Ты вернешься, – твердо заявил Дон Диего.

– Адиос.

Остаток дня, а затем и всю ночь Годрик бродил по улицам Асьенды, стирая кожаную подошву о пыльную землю и предаваясь размышлениям.

Познал ли я себя? – спросил он у ночного неба. И казалось, звезды складывались в ответ: «Да». Он прочитал, а затем спросил снова: Но достиг ли я предела?

Он всматривался в мерцающие синие огоньки, надеясь, что некоторые поменяют цвет на оранжевый и зададут встречный вопрос: А кто достиг предела и вообще возможно ли его достичь?

Состояние неопределенности раздражало его больше комаров в жарковатой ночи. Прихлопнув очередного кровососа, он решил. Решился.

Чтобы стать мастером (а Дон Диего намеревался выковать из Годрика именно мастера) смешно практиковаться по четыре часа в день, запоминая движения и заучивая теорию. Ученик должен жить под одной крышей с учителем и даже питаться вместе с ним. А это, безусловно, длительный процесс. И, разумеется, не в начале пути, а много позже, фехтование разожгло в нем интерес. Сталь пленила разум. Неисчислимые часы он проводил за тренировками, а наставник Дон Диего постепенно стал первым настоящим другом и даже более – в некотором роде отцом.

В одиночестве Годрик упражнялся на заднем дворе, окруженном вместо забора зеленеющими деревьями. Туго завязанный на голове белый платок нисколько не спасал от полуденного солнца. Каждые двадцать минут голый по пояс ученик ковылял к колодцу, оплескивался водой, складывал руки ковшиком, утолял бесконечную жажду и еще с минуту обнимал алюминиевое ведро, потом с завистью смотрел, как оно опускается на дно колодца. Он намеренно отказался использовать химерию во время тренировок, закаляя тем самым волю, характер, а главное – искореняя слабость: зависимость от сверхъестественных сил. Что-что, а быть во власти кого или чего-либо Годрик желал меньше всего на свете.

И потому, не пользуясь химерией, он не услышал шаги за спиной.

Маленький камешек угодил Годрику прямо в затылок.

– Basta!²¹. Дон Диего, ну сколько можно?

Но то оказался не Дон Диего. Перед Годриком стояла девушка в белой рубашке с высоко закатанными рукавами. Лицо ее – в точности лицо Дона Диего за исключением отсутствия морщин вокруг губ.

– Так вот ты какой, ученик! Я все отказывалась верить и пришла лично убедиться.

– Убедиться в чем?

– Сначала в твоем существовании, а после – достоин ли ты такого учителя как Де ла Вега.

Девушка уставила на Годрика острие рапиры, затем приняла любимую стойку Дона Диего.

– Bien, defiéndete!²²

Годрику показалось, что перед ним и вправду собственный учитель. То же лицо, так же завязанные в конский хвост волосы, та же стойка и узнаваемое по глазам на округлом лице намерение: дело вместо слов.

Но он выдохся. Жара и тренировки вытянули все силы. Тем не менее, деваться было некуда, и пришлось тоже направить острие на соперника.