Лигеметон. Ложный Апокриф

– Угости сигарой. До смерти курить хочется. Ну давай же, не жмоться, будешь жадничать, не вырастешь!

Сефироты не сдержались и снова усмехнулись.

– Ну чего чуваши, играем в техасский холдем?

– Мы ж не в Техасе, – скривился Депинпик. – Давайте в пяти карточный дро-покер.

Нэнси запустила карточную ленту из ладони в ладонь.

– Лан, давайте уже играть, а то я сейчас помру от скуки.

– Старшая карта дилер, – напомнил Бач, пока Ледяная Невеста раздавала каждому по одной карте.

– О, у меня король, чуваши.

Нэнси показала крестового туза.

– Забери меня прах, партия еще не началась, а уже невезуха. Кстати, чем мы убиваемся этой ночью?

– Амонтильядо, – ответил Эдуардо.

Мик встал, подошел к блестящей, металлической кеге и наполнил стоявшую в одиночестве высокую, деревянную кружку. Вернулся на место, сделал ненасытный глоток и со стуком поставил ее на стол.

– Это амон-что-то-там про афигенное.

– Ты ж не чувствуешь вкуса.

– Так, а ну не сыпь мне прах на рану.

– Соль, – поправил Бач.

– Что совой об дуб. Ну, чуваши сефироты, да начнется игра!

Швырялись фишки, раскрывались карты, сефироты пили, курили и делали все то, что и полагается делать за игрой в покер.

Раз в году, только в последнюю ночь октября бар принадлежал им и только им. Ветал-бармен гнал прочь всех и каждого. Даже если бы заявился один из Архонтов, он бы выставил и его. То была ночь Приближенных. А о чем же именно толковали собиравшиеся раз в год Приближенные?..

– Захожу я, короче, в пентхаус, Псарь значит такой важный стоит у широченного на всю стену окна, смотрит типа на ночной город. И тут я замечаю, что дверь в спальню приоткрыта. Ну, я мельком зырнул, там этот его медведеподобный ротвейлер дрыхнет у кровати, а вот на самой кровати, не поверите – белая пижама! Да какая! С маленькими щеночками!

Сефироты затряслись в пароксизме хохота.

– Чуваш, это реально умора. Твоя очередь, здоровяк. Чем поделишься? У Фламинго спортивный костюм с розовыми птичками или типа того?

Рагнар почесал бороду и дернул щекой.

– Он…готовит… и очень вкусно.

– Так-так, оказывается глава кригеров искусный кулинар, – бросая фишку, проговорил Бач.

– Чуваш, а он тебя ну, учил готовке?

Рагнар угрюмо промолчал, вот только ответ и так все поняли и снова залились смехом.

Депинпик кинул три фишки.

– Пас, – буркнул Рагнар.

– Это слишком даже для такого крутого чуваша, как я. Пас.

Нэнси сбросила карты, покачав головой.

– Пас, – меланхолично изрек Эдуардо.

– Коллирую.

– Блефуешь, Бач. У тебя не может быть «сильной руки» четыре раза подряд!

– А что если и так?

– Тогда я съем свою фальшивую бороду!

Тот пожал плечами продолжая пожевывать спичку. Депинпик поерзал на стуле и кинул еще фишку.

– Заметь, за бороду тебя никто не тянул. – Нол уровнял.

– Стрит! – Дэймос раскрыл карты.

– Смотри не подавись, – хмыкнул Бач. – Фулл-хаус.

– Забери тебя Батна! Опять! Да у тебя пять тузов на руках и еще столько же в рукаве!

– Выдохни, чуваш. И начинай жевать. Тебя прочитали как открытую карту.

– Книгу, – сгребая к себе разноцветные фишки, поправил Бач.

– Что дубом об сову. – Некрос прикончил кружку амонтильядо и снова направился к кеге с янтарной жидкостью. Налил себе, потом посмотрел на сефиротов через плечо и налил еще кружку.

– Дай отыграться! Удваиваю! Только ты и я.

– Башмаки будешь есть?

Дэймос переломил сигариллу.

– Ну хорошо. Давай так. Нэнс кинет нам по две карты. У кого больше очков, побеждает.

– Согласен.

– Выиграешь и фишки твои. Проиграешь – грызешь сигариллу.

– Согласен.

Симплигат перетасовала колоду и две пары карт зеркально проскользили по столу.

– Двенадцать, – сказал Бач.

– Ой, какая досада. Тринадцать! – Для дэймоса то был долгожданный ответный удар битой поддых, выполненный с сардонически извиняющейся гримасой и с на четверть секунды выставленным средним пальцем.

За стол снова вернулся Мик.

– Че я пропустил?

– Да так, – решил ответить хаосит, – большой переполох за маленькой игрой.

– А, ну лан. А ты чего такой хмурый, Эдуардо? Прям до ужаса грустный. Взбодрись. – Мик поставил перед ним кружку.

– Он такой еще с семидесятых, – ответил за него дэймос, загребая фишки.

– Чуваш, я тебя понимаю. «Король рок-н-ролла» был и моим кумиром.

Хаосит натужно вздохнул, потом сказал:

– Давайте играть.

– Это мы всегда успеем. – Бач подмигнул Нэнси.

– Расскажи нам лучше что-нибудь об Умнике.

Эдуардо надолго задумался.

Нэнси тасовала колоду, сефироты пускали дым, опустошали кружки, никто уже и не надеялся, что хаосит заговорит снова, но все-таки уголки его губ немножко приподнялись.

– Однажды я ждал Архонта у него в кабинете. Долго ждал. И чтобы убить время наугад взял книгу с полки. Черный переплет. Желтые страницы.

– Чуваш, я сейчас помру от скуки, если прямо не скажешь, что там было.

Сефироты одновременно зашипели на Мика.

– Это был сонник.

– Что?

– Дневник куда записывают сновидения, – пояснил Бач.

– Умнику как-то приснился сон, где он и остальные Архонты сидят в Пандемоуниме за столом на детских стульчиках, а напротив – Лилит. Стреляет в них кусочками бумаги из ручки и хихикает. А они все хнычут и просят Инча Мондела взять их на ручки.