Лимон

Но уже через несколько минут я говорила о том, как профессия военного повлияла на его образ мыслей и как тяжело было принимать его категоричность и упрощенные представления о жизни. Из-за отца мне пришлось поступить в педагогический колледж и стать школьным учителем, но после его смерти я ушла с работы ради универ- ситета.

– Нет, я не имею в виду, что ненавижу отца за все это, но и не могу притворяться, будто безумно его любила, – завершила я свой рассказ. – Мне трудно думать о нем только с благодарностью. Вот что не дает мне покоя.

Внезапно я действительно почувствовала беспокойство. Я поняла, что говорю об отце в той же манере, в какой Таон рассказывала о библиотечных завсегдатаях. А ведь было так неприятно выслушивать ее колкие замечания о стариках. Неужели отец настолько мало для меня значил? Неужели мне больше нечего о нем вспомнить?

– Это естественная реакция, когда осознаешь, что ничего уже не вернуть, – неожиданно серьезно произнесла Таон.

– Кто знает, – уклончиво ответила я.

– Смерть отчетливо проводит разделяющую черту между скончавшимся и миром живых, – так же серьезно продолжила Таон. – Умерший отправляется на ту сторону, остальные – на этой. С ужасающей непреклонностью смерть отделяет одного человека от всех других, и ей нет никакого дела, был он при жизни кем-то великим или, наоборот, незначительным. Рождение – услужливое, но и принудительное соединение с человечеством, смерть же – безусловное и абсолютное отторжение. И я думаю, что смерть, чисто обрубающая концы, честнее и благороднее рождения, запускающего всю эту возню.

Таон говорила убежденно и гладко, будто читала вслух. Я поняла, что она не однажды размышляла над этим. Ее представления о смерти казались более точными и пугающими, чем воздыхания стариков, день изо дня ждущих ухода на тот свет.

– Смерть делает из нас бесполезный мусор. В одно мгновение любого превращает в ничто.

Услышав ее слова, я очень ясно вспомнила Хэон. Красота Хэон, в одно мгновение превращавшая нас в ничто, была настолько сокрушительной, что заставляла сомневаться в ее реальности. Сердце мое заныло.

– На это способны и обычные люди. Допустим, – я поколебалась перед тем, как произнести имя, – Хэон. Мы все чувствовали себя существами низшего сорта по сравнению с ней.

Таон изобразила улыбку. Гримаса из нашей предыдущей встречи в кафе университетской библиотеки.

– Я никогда не говорила, что у сестры было другое имя?

Поняв, что я ничего об этом не знаю, Таон начала рассказывать, как Хэон при рождении получила имя Хеын, но из-за отца…

Я пыталась слушать внимательно, но мне не удавалось сосредоточиться. В голове зазвучал невольно подслушанный телефонный разговор. Хеын или Хэон? Какое имя она называла, обращаясь к матери? Хэон или Хеын?

Внезапно я почувствовала, что Таон пристально меня разглядывает, и, чтобы показать, что старательно слушаю, ответила на ее взгляд и кивнула.

– Мама до сих пор верит в это. До сих пор.

Таон замолчала. Я уже не могла узнать, о чем речь, но было ясно как день, что в их семье появилась другая Хэон. Или Хеын. Все это было до жути странно.

В библиотечном холле о саркоме не было сказано ни слова.

Мы забрали вещи из камеры хранения и вышли на улицу. Таон сказала, что хочет покурить, и мы направились к месту, где это разрешалось. Я предложила угостить ее ужином, если позволяет время, и она сразу же согласилась. На вопрос, пьет ли она алкоголь, Таон со смехом ответила утвердительно. Я сказала, что тогда угощаю и выпивкой, чем вызвала новый приступ смеха – она полностью одобряла мой план. Таон была в радостном предвкушении, но у меня на душе скребли кошки.

Пока Таон курила, устроившись на скамейке, я сидела рядом и думала о неведомой мне то ли Хеын, то ли Хэон. Сама не знаю почему, я вспомнила Юн Тхэрим. Возможно, из-за того, что в нашу предыдущую встречу Таон спрашивала, поддерживаем ли мы связь. Я тогда ответила, что иногда вижу Тхэрим на встречах одноклассниц. После этого Таон записала мой телефонный номер, но ни разу мне не звонила – ни узнать контакты Тхэрим, ни по какому другому поводу.

Таон выкурила сигарету и тут же достала вторую. С тех пор как разрешили курить только в специально отведенных местах, заядлые курильщики часто так поступали. Но когда Таон успела пристраститься к сигаретам? И интересует ли ее Тхэрим до сих пор? Сама я давно ее не видела. Последний раз Тхэрим появлялась на встрече одноклассниц незадолго до свадьбы, куда всех нас и пригласила. Мы решили, она перестала ходить на встречи из-за того, что никто из нас не посетил ее бракосочетание с Син Чон- чжуном.