Лираэль

Если, конечно, у него хватит сил, размышлял Сэм, успокаивая Капустку. Он с запозданием снял бандольер с колокольцами; за время пути тот не стал легче. Прихрамывая, встал перед лошадью, принял нужную позу, обнажил меч, вытянул руку с клинком перед собою. И, замерев в этом положении, четыре раза неспешно, размеренно вдохнул, вбирая в измученное тело как можно больше кислорода.

Только тогда Сэм потянулся за четырьмя главными знаками Хартии, что создадут вершины охранительного ромба. В сознании его возникали символы, выхваченные из нескончаемого потока Хартии.

Задыхаясь от напряжения, Сэм удерживал их в мыслях. На песке перед собою он начертил контур первого знака – знака Востока. Стоило ему закончить, как восточный знак золотым огнем стек из его сознания вниз по лезвию меча. И заполнил обводку на песке светом.

Хромая, Сэм обошел Капустку и костер и начертил знак Юга. Едва новый символ вспыхнул и ожил, как линия золотого пламени протянулась от него к знаку Востока, образовав преграду, непреодолимую ни для мертвых, ни для какой-либо физической опасности. Но Сэм даже не оглянулся: необходимо было двигаться дальше. Если он собьется сейчас, ромб останется незавершенным.

Сэму не раз доводилось устанавливать охранительные ромбы, но тогда он не страдал от раны и не был настолько измучен. Когда наконец зажегся последний знак Севера, юноша выронил меч и рухнул на влажный песок, хватая ртом воздух.

Капустка с любопытством оглянулась на хозяина, но с места не тронулась. Сэм подумывал, не обездвижить ли ее заклинанием, чтобы лошадка ненароком не вышла за пределы ромба, но она и так словно окаменела. Наверное, почуяла ворону-кровавика.

– Я так понимаю, мы в опасности, – послышался сопровождаемый зевком голос у самого уха принца. Сэмет резко сел: Моггет выкарабкивался из сумы, лежащей рядом с костром и кучей мокрых сучьев, явно недостаточной.

Принц кивнул, не в силах произнести ни слова. Он просто ткнул пальцем в небо, где уже проглянули первые звезды и обозначилась широкая белесая полоса Кобыльего Хвоста. А еще высоко на юге сгустились черные тучи, в них потрескивали далекие молнии, но дождя вроде бы не ожидалось.

Вороны видно не было, но Моггет, похоже, и так знал, на что указывает Сэм. Кот поднялся на задних лапах, принюхался, одной лапой рассеянно прихлопнул раскормленного комара, который, видимо, только что поужинал Сэмом.

– Ворона-кровавик, – заметил кот. – Но только одна. Странно.

– Она нас давно преследует, – пояснил Сэм, пришлепнув ладонью сразу несколько комаров, рассевшихся у него на лбу. – Было две, но одна улетела. На юг. Наверное, за новыми распоряжениями. Да чтоб им провалиться, этим кровососам!

– Тут и впрямь какой-то некромант расстарался, – согласился Моггет, снова нюхая воздух. – Интересно, а не искал ли он именно тебя… он или, может быть, она. Или так любому заплутавшему путнику не повезло бы?

– А что, если это тот самый, который сцапал меня прежде, – ты как думаешь? – спросил Сэм. – Ну то есть он же знал, где меня искать, когда я был с крикетной командой…

– Может, и так… – отозвался Моггет, по-прежнему внимательно вглядываясь в ночное небо. – Вороны-кровавики здесь обычно не встречаются, и маловероятно, что какой-нибудь заурядный некромант осмелится к тебе подступиться, разве что его направляет извне некая сила. Эти вороны, безусловно, неподобающе дерзки. А ты мне рыбки поймал?

– Нет, – покачал головой Сэм, удивляясь резкой смене темы.

– Какая невнимательность, – фыркнул Моггет, принюхиваясь. – Что ж, схожу сам порыбачу.

– Стой! – воскликнул Сэм, вскакивая на ноги. – Ты же ромб нарушишь! А установить его снова у меня сил не хватит. Ой! Хартия побери этих комаров!

– Я ничего не нарушу, – заверил Моггет, отошел к знаку Запада и осторожно тронул его язычком. Знак вспыхнул белым пламенем, на миг ослепив Сэма. А когда в глазах у него прояснилось, Моггет уже был по другую сторону границы: усевшись на задние лапы, он уже занес переднюю – и внимательно всматривался в воду, точно медведь-рыболов.

– Выпендрежник, – пробормотал Сэм себе под нос. Интересно, как коту это удалось. Ромб не был нарушен, линии магического огня по-прежнему струились между яркими главными знаками в вершинах фигуры.

Эх, если бы ромб еще и комаров не пропускал, посетовал Сэм, расплющивая еще нескольких в кровавые кляксы на своей шее. По-видимому, их укусы не подходили под определение «физического вреда». Внезапно паренек просиял улыбкой: он вспомнил, что взял с собою одну вещицу.

Он как раз вытаскивал ее из сумы, когда западный знак снова вспыхнул: это вернулся Моггет. Кот нес в зубах две небольшие форели; чешуя их переливалась радугами, отражая пламя костра и сияние Хартии.

– Одну можешь приготовить, – разрешил Моггет, бросая рыбину поменьше у костра. – А это еще что такое?

– Подарок для мамы, – гордо заявил Сэм, опустив на землю инкрустированную драгоценными камнями заводную лягушку, обогащенную любопытной анатомической деталью в виде крылышек из тонкой, словно перистой, бронзы. – Летучая лягушка.