Лираэль

За неделю до ее дня рождения эта рабочая одежда стала еще наряднее: Лираэль сменила желтую жилетку на красную, это гордое свидетельство повышения до второй помощницы библиотекаря. Повышение пришлось как нельзя кстати, но без треволнений не обошлось. Официальное письмо о новом назначении Лираэль получила неожиданно, ближе к вечеру. В этом письме главный библиотекарь Ванселле поздравляла девушку и между прочим сообщала, что на следующее утро состоится краткая церемония – причем в ее браслете будет активировано еще одно заклинание-ключ; кроме того, ее дополнительно обучат нескольким последовательностям знаков, «сопряженным со служебными обязанностями второй помощницы в Большой библиотеке Клэйр».

В результате Лираэль просидела всю ночь в своем кабинете, пытаясь «усыпить» лишние заклинания-ключи, которые уже сама пробудила в своем браслете, чтобы не выдать своих запретных изысканий. Но «усыпить» оказалось куда труднее, чем «пробудить». Лираэль билась над ними не один час без всякого толку, пока наконец в четыре утра ее горестные стоны не разбудили Псину. Та дохнула на браслет, лишние заклинания тут же отключились, а Лираэль заснула так крепко, что едва не проспала утреннюю церемонию.

Красная жилетка стала подарком на день рождения, врученным, так сказать, заранее; а в нужный день последовали и другие. Имши и прочие юные библиотекари, которые общались с Лираэль по работе более всех прочих, подарили ей новое писчее перо – тонкое, изящное, серебряное, с выгравированными изображениями сов; с двумя тонкими «лапками», куда можно было вкрутить самые разные стальные перья. Это сокровище лежало в обитой бархатом коробочке из благоуханного сандалового дерева, и к ней же прилагалась старинная чернильница из непрозрачного зеленого стекла с золотым ободком, украшенным рунами, которые никто не мог прочесть.

И перо, и чернильница недвусмысленно намекали на теперь уже освященную временем привычку Лираэль избегать разговоров. По возможности она предпочитала писать записки. За последние несколько лет она и десяти слов подряд не произнесла и зачастую целыми днями не заговаривала с людьми.

Разумеется, Клэйры ведать не ведали, что молчаливая замкнутость Лираэль с лихвой восполняется беседами с Псиной: вот с нею девушка могла болтать часами. Порою ее начальники любопытствовали, почему она такая неразговорчивая, и Лираэль не знала, что ответить. Знала она одно: в беседах с Клэйрами она неизбежно вспоминала обо всем, о чем говорить не хотела. Разговоры Клэйр всегда сворачивали на Прозрение – суть и смысл их жизни. Отмалчиваясь, Лираэль просто защищала себя от боли, пусть даже сама этого не осознавала.

За праздничным чаепитием в комнате отдыха младших библиотекарей, где обычно царила непринужденная обстановка, все хохотали и тараторили не умолкая, Лираэль смогла лишь пролепетать «спасибо» и поулыбаться, пусть и сквозь слезы. Они все так добры к ней, ее коллеги-библиотекари! И все-таки они в первую очередь – Клэйры, а библиотекари – во вторую.

Последний подарок Лираэль получила от Шкодливой Псины: та от души расцеловала девушку. А поскольку собачьи поцелуи сводятся к смачному вылизыванию хозяйской физиономии, Лираэль поспешила сократить бурные изъявления любви, вручив Псине пирожное, оставшееся с праздничного чаепития.

– И с кем же еще поцелуешься, как не с собакой, – пробормотала Лираэль. Она уже наполовину натянула на себя оболочку ледяной выдры, но ей требовалось еще минут десять, прежде чем она сможет последовать за своим четвероногим другом.

Лираэль даже не подозревала, что кое-кто был бы очень даже не прочь расцеловать ее в честь дня рождения. Не один юноша из числа стражников и купцов, часто бывающих на леднике Клэйр, поглядывал на девушку с интересом, растущим по мере того, как шел год за годом. Но Лираэль ясно давала понять, что предпочитает одиночество. Гости также замечали, что Лираэль ни с кем не заговаривает, даже с Клэйрами, дежурящими на кухне. Так что молодые люди просто любовались ею издали, а наиболее романтично настроенные мечтали, что в один прекрасный день Лираэль вдруг сменит гнев на милость, возьмет да и подойдет сама и пригласит наверх, в свои покои. Другие Клэйры иногда так делали, другие – но не Лираэль. Она по-прежнему предпочитала есть в одиночестве, а мечтателям оставалось только мечтать.

Сама Лираэль редко задумывалась о том, что в свои девятнадцать лет ни с кем еще не целовалась. В теории она знала о сексе все, что нужно знать, из обязательных уроков в Палатах Юных и из библиотечных книг. Но девушка была слишком застенчива, чтобы подступиться к кому-нибудь из гостей, даже к тем, кого она постоянно встречала в нижней трапезной, а Клэйров-мужчин на леднике было очень немного.