Лираэль

Но даже Джалловы отповеди покажутся сущим пустяком в тот момент, когда мать узнает правду о своем сыне. Дальше этого признания Сэм боялся заглядывать. Он и вообразить не смел, что произойдет потом и каким окажется его собственное будущее. В королевстве должны быть преемник Абхорсена и наследник престола. Эллимир – самоочевидно идеальная наследница, так что Сэму предстоит стать преемником Абхорсена. Вот только он не может. Не не хочет, как все почему-то думают, а не может.

Тем вечером Сэм в очередной раз отпер шкаф слева от верстака и, собравшись с духом, заставил себя взглянуть на «Книгу мертвых». Она лежала на полке и светилась собственным зловещим зеленым светом, затмевающим мягкое сияние огоньков Хартии на потолке.

Юноша протянул к книге руку: так охотник тянется погладить волка, надеясь, вопреки очевидности, что перед ним всего лишь дружелюбная собака. Пальцы его коснулись серебряной застежки и наложенных на нее знаков Хартии, но не успел даже открыть ее, как все его тело сотрясла неудержимая дрожь, а кожа заледенела. Сэм попытался унять дрожь и не обращать внимания на холод, но не смог. Он отдернул руку, отступил к очагу и уселся у огня, горестно сгорбившись и обняв колени.

Неделю спустя после дня рождения Сэм получил письмо от Ника. Или, скорее, остатки письма, потому что писалось оно на бумаге фабричного производства. Как большинство продуктов анцельстьеррских технологий, оказавшись по эту сторону Стены, бумага начинала распадаться – и теперь расслаивалась на составляющие ее волокна. Прежде Сэм часто объяснял Нику, что использовать следует бумагу ручной работы, но тот так и не внял совету.

Впрочем, от письма осталось достаточно, чтобы Сэм разобрал: Ник просит выдать визу Древнего королевства себе и слуге. Он намерен пройти за Стену в день Середины Зимы и будет рад, если Сэм встретит его на пропускном пункте.

Сэм разом оживился. Ник всегда умел поднять ему настроение. Юноша тут же справился в альманахе, как именно день Середины Зимы в Анцельстьерре соотносится с датами Древнего королевства. Обычно Древнее королевство опережало Анцельстьерр примерно на один сезон, но случались и странные отклонения, так что все следовало уточнять и перепроверять в альманахе, особенно то, что касалось солнцестояний и смен времен года.

Таких альманахов, справочников по Анцельстьерру и Древнему королевству, как тот, которым пользовался Сэм, прежде достать было практически невозможно, но десять лет назад Сабриэль ссудила свой королевскому печатнику, а тот перенабрал текст заново, включив в него все рукописные комментарии и пометки на полях, оставленные Сабриэль и всеми предыдущими Абхорсенами. Долгий, кропотливый труд завершился достойным результатом: книга вышла очень красивая на вид, с четким, чуть вдавленным шрифтом на хрусткой льняной бумаге и стоила очень дорого. Сабриэль и Оселок очень бдительно отслеживали, в чьих руках окажутся альманахи. Сэмет так гордился и радовался, когда, в день его двенадцатилетия, ему доверили один из экземпляров.

К счастью, в альманахе содержалось точное соответствие дню Середины Зимы, а не какое-нибудь уравнение, которое Сэму пришлось бы решать с помощью измерений высоты луны и прочих наблюдений. На эту дату в Анцельстьерре придется День Кораблей в Древнем королевстве на третьей неделе весны. До него еще немало времени, но по крайней мере в будущем нарисовалось хоть что-то хорошее.

Благодаря письму Сэм слегка взбодрился и даже научился лучше ладить с обитателями дворца – всеми, кроме Эллимир. Зима близилась к концу, так и не принеся с собою ни особо ужасных бурь и метелей, ни нестерпимых, пронизывающих до костей холодов, что порою накатывали с северо-востока и пригоняли стаи заблудившихся китов, которые в обычное время в море Саэре не заходили. А вот никто из родителей домой так и не вернулся.

В том, что касается погоды, зима выдалась на удивление мягкая, но при дворе и в городе люди отзывались о ней как о несчастливой поре. По всему королевству прокатилась волна бедствий и беспорядков – больше, чем в любую из предыдущих десяти зим: таких неприятностей не видывали со времен воцарения Оселка. Вестовые соколы слетались к Соколиной башне со всех концов страны и вновь уносились прочь; у госпожи Финни даже глаза покраснели от недосыпания, а характер сделался еще несноснее обычного: птицы, ее подопечные, с трудом справлялись со столь обширной перепиской. В бесчисленных посланиях содержались вести о мертвых и о порождениях Свободной магии. В большинстве своем сообщения оказывались заведомо ложными, но слишком многие, увы, правдивыми, и все они требовали немедленного вмешательства Сабриэль.

Но не только эти новости тревожили Сэма. Одно из отцовских писем слишком живо напомнило ему о том страшном дне на Внешней границе, когда мертвые южаки напали на его крикетную команду, а сам он оказался в Смерти – лицом к лицу с некромантом.

Сэм унес письмо на самый верх второй по высоте башни, чтобы на свободе прочесть его и обдумать, пока вокруг расхаживал Брель. Один из абзацев юноша перечитал трижды: