Лираэль

Анцельстьеррская армия, предположительно действуя по указаниям правительства, позволила группе «добровольцев»-южаков войти в Древнее королевство через один из древних пропускных пунктов в Стене, в нарушение всех прежних договоренностей и вопреки здравому смыслу. Не вызывает сомнений, что Королини добился поддержки и теперь понемногу опробует свой план отослать в королевство всех южаков.

Я, насколько смог, воспрепятствовал новым переходам и усилил гарнизон на Бархедрине. Но нет никаких гарантий, что анцельстьеррцы не пошлют на нашу сторону новые отряды беженцев, хотя генерал Тиндалл обещал, что не станет спешить с выполнением подобного приказа и по возможности предупредит нас.

В любом случае границу перешли более тысячи южаков – и опередили нас по меньшей мере на четыре дня. Их якобы встретили «местные проводники», но, поскольку пограничным следопытам сопроводить беженцев не разрешили, я вообще не уверен, были ли это люди.

Мы, безусловно, постараемся во всем разобраться, но мне не нравится, чем это пахнет. Я уверен, что с нашей стороны Стены в этом деле задействован по меньшей мере один адепт Свободной магии, а пропускной пункт, через который вошли южаки, расположен ближе прочих к тому месту, где ты, Сэмет, угодил в засаду.

«Тот самый некромант», – подумал Сэмет, складывая письмо. Принц был несказанно рад тому, что светит солнце и что сам он находится во дворце, под защитой опекунов, и стражи, и текучей воды.

– Плохие новости? – спросил Брель.

– Да просто новости, – откликнулся Сэм, с трудом сдерживая дрожь.

– Наверняка король и Абхорсен с проблемой играючи справятся, – заверил Брель, ни минуты не сомневаясь в своей правоте.

– Где бы они ни находились, – прошептал Сэм. Он убрал письмо в карман и спустился по лестнице вниз, в свою мастерскую – и с головой ушел в работу, сосредоточив все свое внимание на мелких детальках, требующих ловкости и сноровки.

И с каждым шагом все отчетливее сознавал: ему следовало бы пойти открыть «Книгу мертвых».

Родители Сэма, как водится, возвратились погожим весенним утром, спустя несколько часов после того, как Сэм спустился с башни, а дежурство Бреля закончилось. Ветер переменился и теперь дул на восток, море Саэре вместо зимней черноты засияло летней бирюзой, солнце, даже опускаясь к западу, дарило тепло, а ласточки, живущие в утесах, вовсю таскали шерсть из разорванного Сэмова одеяла себе на гнезда.

Сабриэль прибыла первой, ее Бумажнокрыл пронесся совсем низко над тренировочной площадкой, где облаченный в броню Сэм в поте лица своего отрабатывал сорок восемь приемов атаки и защиты под началом Кинель, одной из лучших фехтовальщиц во всей страже. Тень от Бумажнокрыла обоих застала врасплох – и принесла Кинель победу: Кинель опомнилась тут же, а вот Сэм застыл словно парализованный.

Роковой день наконец-то настал, но все заготовленные заранее речи и письма разом выветрились из его сознания, словно противница пронзила ему мозг, а не просто-напросто торжествующе стукнула деревянным мечом по его плотно подбитому изнутри шлему.

Юноша кинулся переодеваться, и тут над Южными вратами затрубили трубы. Он решил было, что это в честь матери, но тут пение труб раздалось чуть дальше, над Западным двором, где, по-видимому, приземлился ее Бумажнокрыл. Значит, в Южных вратах возвещают о прибытии короля. Никого другого с фанфарами не встречают.