Лирика

В той долине изумрудной,
Где лишь ангелы скользят,
Замок дивный, замок чудный
Вырос – много лет назад!
Дух Царицы Мысли веял
В царстве том.
Серафим вовек не реял
Над прекраснейшим дворцом!

Там на башне, – пурпур, злато,

Гордо вились знамена.
(Это было – все – когда-то,
Ах, в былые времена!)
Каждый ветра вздох, чуть внятный
В тихом сне,
Мчался дальше, ароматный,
По украшенной стене.

В той долине идеальной

Путник в окна различал
Духов, в пляске музыкальной
Обходивших круглый зал,
Мысли трон Порфирородной,
А она
Пела с лютней благородной
Гимн, лучом озарена.

Лаллом, жемчугом горела

Дверь прекрасного дворца:
Сквозь – все пело, пело, пело
Эхо гимна без конца;
Пело, славя без границы,
Эхо, ты
Мудрость вещую Царицы,
В звуках дивной красоты.

Но, одеты власяницей,

Беды вторглись во дворец.
(Плачьте! – солнце над Царицей
Не затеплит свой венец!)
И над замком чудным, славным,
В царстве том,
Память лишь о стародавнем,
Слух неясный о былом.

В той долине путник ныне

В красных окнах видит строй
Диких призраков пустыни,
В пляске спутанно-слепой,
А сквозь двери сонм бессвязный,
Суетясь,
Рвется буйный, безобразный,
Хохоча, – но не смеясь!

^{Перевод В. Брюсова (1924)}

МОЛЧАНИЕ

Есть свойства, бестелесные явленья,
С двойною жизнью; тип их с давних лет,
Та двойственность, что поражает зренье:
То – тень и сущность, вещество и свет.

Есть два молчанья; берега и море,

Душа и тело. Властвует одно
В тиши. Спокойно нежное, оно
Воспоминаний и познанья горе
Таит в себе, и "больше никогда"
Зовут его. Телесное молчанье,
Оно бессильно, не страшись вреда!

Но если встретишь эльфа без названья,

Молчанья тень, в пустынях без следа,
Где человек не должен ставить ногу,
Знай: все покончено! предайся богу!

^{Перевод В. Брюсова (1924)}

ЧЕРВЬ-ПОБЕДИТЕЛЬ

Смотри! огни во мраке блещут
(О, ночь последних лет!).
В театре ангелы трепещут,
Глядя из тьмы на свет,
Следя в слезах за пантомимой
Надежд и вечных бед.
Как стон, звучит оркестр незримый:
То – музыка планет.

Актеров сонм, – подобье бога,

Бормочет, говорит,
Туда, сюда летит с тревогой,
Мир кукольный, спешит.
Безликий некто правит ими,
Меняет сцены вид,
И с кондоровых крыл, незримый,
Проклятие струит.

Нелепый фарс! – но невозможно

Не помнить мимов тех,
Что гонятся за Тенью, с ложной
Надеждой на успех,
Что, обегая круг напрасный,
Идут назад, под смех!
В нем ужас царствует, в нем властны
Безумие и Грех.