Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Каков же мир, окружающий Мартена дю Гара? В эпоху «Жана Баруа»[389] это был мир ученого, но ученого конца XIX века, времени споров Анатоля Франса и Брюнетьера. Жан Баруа воинственно проповедует свободную мысль. Преодолевая страх перед идеями, таящимися в самой глубине его сознания, он пишет в своем духовном завещании: «Я не верю в бессмертие человеческой души, якобы существующей отдельно от тела… Я верю во всеобщий детерминизм и в причинную обусловленность человеческой воли… Я уверен, что наука, приучив людей спокойно игнорировать непознаваемое, поможет им обрести такое душевное равновесие, какого им никогда не давала ни одна религия…»[390] В ту пору, когда Жан Баруа писал эти строки, я учился философии у Алена и слышал совсем другое. «Надо принять всеобщий механизм… В безумном мире, не подчиняющемся никаким законам, любой опыт оказывается бессмысленным. Закон может быть создан лишь контролируемой мыслью. Механизм существует благодаря акту воли. Проверен ли этот механизм природой? Да, если в нем присутствует дух. Мы ясно видим, что физику приходится каждый год пересматривать свои гипотезы».

В романе «Жан Баруа» Мартен дю Гар демонстрирует чуть ли не благоговение перед научными гипотезами, возводимыми в ранг догматов веры. В «Семье Тибо», произведении зрелого автора[391], наука вызывает скептицизм. Крупные ученые отказываются превращать ее в религию. Знаменитые врачи выражают сомнения. Наука не может претендовать на непогрешимость, но лишь научный метод способен зажечь слабый огонек в бесконечной враждебной тьме. Жан Баруа надеялся, что прогресс науки приведет к торжеству мудрости. Жак Тибо долгое время верил в революционное действие, искренне считая, что мир может быть установлен насильно, путем бунта. Мартен дю Гар испытывает к Жаку симпатию и даже уважение, но это не мешает ему показать неминуемое поражение младшего Тибо. Я бы сказал, что в образах Жака и Антуана отразилась эволюция личности самого писателя. Но по ходу романа Антуан постепенно приобретает такую авторитетность, что превращает своего создателя в ученика.

Какую же философию преподает Антуан Тибо Роже Мартену дю Гару? Антуан, врач, солдат, жертва газовой атаки, знает, что страдание в мире неизмеримо, что человек порождает зло еще более страшное, чем природные катастрофы, и что для победы над первобытной дикостью понадобятся тысячи лет эволюции. «…Чем больше мы думаем, чем больше смотрим вокруг себя, в самих себя, тем больше эта бесспорная истина становится очевидной. „Никакого толку в этом нет“. Миллионы существ возникают на Земле, возятся на ней какое-то время, потом распадаются и исчезают, освобождая место для новых миллионов, которые завтра тоже станут прахом. В их коротком появлении никакого толку нет. Жизнь не имеет смысла. И ничто не имеет значения, разве только стараться быть менее несчастным во время этого мимолетного пребывания…»

Но тогда зачем нужны угрызения совести? К чему стремление сохранять достоинство, если мы всего лишь плесень на поверхности комка грязи, тщетно кружащегося в бесконечном пространстве, где властвуют неведомые нам законы? Почему Антуан Тибо и Роже Мартен дю Гар – люди взыскательной совести, почему они посвятили жизнь тому, что другие называют «творить добро»? Придя к выводу, что жизнь – это «полная свобода, для которой нет ни добра, ни зла», Антуан размышляет: «К чему приводит это пресловутое раскрепощение? Вот к чему: я делаю не только то, что делают другие, но преимущественно то, что делают те из них, кого общественная мораль считает лучшими». Ясно, что Антуану Тибо, как врачу, свойственна прямота и даже – назовем вещи своими именами – несгибаемое чувство долга. Писатель Роже Мартен дю Гар обладал совестью не менее чуткой, чем у какого-нибудь Флобера, и проявлял по отношению к друзьям не меньшую тонкость и заботливость, чем какой-нибудь Монтень.

Таким образом, и создатель, и его творение открывают в себе двух разных персонажей. Один, серьезно и трезво все продумывающий, – рационалист и пессимист. Другой – непосредственный, действующий интуитивно. Но именно он принимает решения в трудные минуты и, как это ни странно, признает некий моральный закон. «В этом мире все предопределено», – думает доктор Тибо. «Но энергия Тибо может создать что-то новое», – размышляет Антуан. Наблюдая за самым младшим членом семьи, трехлетним сыном Жака, Антуан с удовлетворением отмечает в нем свойственную всем Тибо упрямую волю. «Здесь является Бог, – сказал бы Ален, – и его имя Воля. Декарт восторжествовал над Лукрецием»[392]. Почему эта воля в окружающем нас равнодушном мире различает добро и зло? Потому что добро и зло живут не в безразличной ко всему вселенной, а в нас самих. Каждый из нас хочет быть хорошим врачом, честным писателем, верным другом, достойным гражданином, чтобы жить в гармонии с самим собой и сохранять внутреннее единство.