Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

За исключением среднего из братьев Летурми, который торговал как в магазине, так и вразнос, в Блуа не было других книготорговцев, но было двое печатников, Пьер-Поль Шарль и Филибер-Жозеф Массон, которые объединили свои предприятия и не продавали ничего, кроме богослужебной и благочестивой литературы234. И все-таки Блуа сделался значимым рынком для STN благодаря неустанной деятельности еще одного человека, который, подобно Малербу, вел дело вне официального поля книжной торговли. Как и многие другие индивидуальные предприниматели, работавшие в серой зоне книжного рынка235, Константен Лэр увидел возможность извлекать прибыль, удовлетворяя потребность публики в книгах, которые он держал дома и там же продавал, не беспокоясь о палатах синдиков в далеких Пуатье и Орлеане. Книжная торговля была лишь одним из его занятий. Еще он был учителем, виноторговцем и держал пансион, изо всех сил стараясь прибиться к буржуазному обществу Блуа. К тому времени, когда в ноябре 1778 года на местную сцену прибыл Фаварже, STN уже было хорошо с ним знакомо.

В первый раз Лэр вышел на «Общество» еще в 1773 году. Написать письмо ему порекомендовал Малерб, который в ту пору пытался тесно сотрудничать с «Обществом», предлагая торговцев, через которых можно было реализовать книги. Лэр в его списке стоял на одном из первых мест, поскольку, как Малерб объяснил в письме Остервальду, этот человек мог открыть для них перспективный рынок в Блуа, где у него были прекрасные связи в кругах местного нобилитета. В самом начале переписки с STN Лэр представился хозяином частной школы (maître de pension), у которого помимо этого были виноградники, приносившие прибыль с продажи широко востребованных луарских вин. Он преподавал французский язык англичанам, жившим в его доме, и, возможно, обучал другим дисциплинам прочих постояльцев (в одном из писем он предложил продать «Обществу» рукопись учебника по математике). Отстроив «большой и красивый дом», он сдавал жилье путешественникам и людям, которые приехали по делам в региональный суд (Conseil supérieur), учрежденный в Блуа в 1771 году в ходе реорганизации судебной системы при канцлере Мопу. Его письма, написанные изящным почерком, выдают в нем человека высокой культуры. Лэр с гордостью сообщил в STN, что успел собрать великолепную библиотеку. Лучшие люди города ходят к нему, чтобы свериться с той или иной книгой, а также насладиться беседой «в обществе столь же забавном, сколь и любезном». Для того чтобы услужить этим людям, он и начал заказывать и продавать книги. Он получал каталоги от поставщиков в Париже и в других городах и планировал превратить свое собрание, дополненное подписками на парижские журналы, в платную библиотеку (cabinet littéraire). Это предприятие вызвало враждебность со стороны профессиональных книготорговцев и печатников, но Лэр собирался заставить их замолчать, приобретя в Париже лицензию на книготорговлю (brevet de libraire), чтобы получить право продавать книги вне структуры книготорговой гильдии.

В первых письмах в STN Лэр старался представить свое крохотное предприятие как дружеский круг благородных любителей литературы. Он подчеркивал «желание вкусить от общения с людьми культуры, коих я почитаю и чьи труды, польза которых неоспорима, стремлюсь заполучить». Он со знанием дела писал о разных изданиях «Энциклопедии» и выражал восхищение Вольтером: «Настоящее чудо, что неподражаемый месье де Вольтер способен столько работать в столь преклонном возрасте». Его заказы, направленные в «Общество», включали в себя труды самых знаменитых философов, а также некоторых более популярных авторов вроде Симона-Николя Ленге, чьи полемические памфлеты представлялись ему особенно привлекательными как благодаря колкому стилю, так и благодаря удивительно точному выбору тем. Впрочем, сам Лэр не был радикалом. Он сожалел об упадке образования во Франции, вызванном гонениями на иезуитов, и возмущался антикатолическим пафосом протестантской «Энциклопедии», выпущенной Фортюне-Бартельми де Фелисом в Ивердоне.